Эскиз № 31
(Обнинск)
Красные флаги в обороне
твоего города
ветер долгопят – обносились портянки
самый город – страшная кутерьма
если бы Ясон плыл и пели сирены –
здесь ели так поют
но центральный парк скрывает любого
прекрасного
выдохшегося в горку
невеликая река уносит взор скорбящего
невеликая река
невеликая
Белые гудки на стрёме
твоей местности
то ли дровами топят,
то ли белыми ставнями
все поезда отсюда уходят в прошлое
слишком мал человек оказывается
что бы он ни делал
но именно здесь он обознаётся и безропотно констатирует:
слишком мал
Невеликая река уносит взгляд пришедшего
невеликая река
невеликая
Бесперебойной листвы мельтешенье
в конце перспективы твоей
берёза и клён, и дуб, и осина
еловые – много
и конечно орешник
орешник и снова орешник
пропáсть потеряться
чуть-чуть умереть
и хочется снова движения
взаправду ходить или ехать
Ясон победил всех химер
теперь возвращается
вода невеликой реки не может тебе помешать
стоячей реки
невеликой
* * *
В. Х.
Результат был один:
не вселенский гобой
а поёт холодильник
над тобой
над тобой
Постсоветскую песню
неся на весу
конденсируя
эту ну
мужскую слезу
Пусть и крепок был крюк
и верёвка цела
и готовое горло
приструнил из горла
и косая банкетка
скрипела навзрыд
результат был один
без обид
без обид
Он и мог быть один только:
суетный вой
протащить ты обязан как с..а живой
сквозь беззвучную ересь
вертеп и аврал
почему – я не знаю
ну кто-то сказал...
Обездвиженный ясень шумит за окном
сердобольный прожектор мошкою кишит
над крыльцом твоим
что же
я рад что ты жив
остальное – фотон
и потом
и потом...
Эскиз № 21
(урбанистский)
Долго ворочался, не засыпал под бра.
Вышел до света, сердце в комод убрав,
Вышел не полноприводный, натощак:
Линии на ладонях по швам трещат,
Ветер играет жителей в городки,
Карту маршрута не прочитать с руки.
Всякий, кто потерялся, узреет, что
Зримое – только бумага, винил, картон,
Вычурная заметка, бездарный фляк,
Псевдообъёмная вывеска на соплях;
Наспех прилажено, зиждется на китах,
Зримое – лишь куриная слепота…
Так ты подумал и тут же пошёл, пошёл
В лес, крючковатый, как истринский корнишон,
Чтобы пропасть совсем, прогореть, уйти
В лимб, в гиперкуб, в незнаемое, в утиль…
Нет больше присказки лакомой на Руси,
Здешний мессия теперь Лионель Месси.
Так и подумал, быстрее пошёл, пошёл.
Что телевизор, провизор, футбол, глагол?
Мыканное какое-то всё, и всё –
Не подоспел, не выбился, не просёк –
Только натужная, злачная голова
Вертится на плечах, а в голове слова:
«Все мы хромаем упёрто сквозь бурелом,
В русскую чащу, напеваючи “Болеро”,
Нам только так избавиться от акне,
Выйти на счастье, достигнуть живых корней,
Вдоволь измазавшись мёдом и черемшой,
Чтобы погибельно,
чтобы нехорошо».
Эскиз № 22
(стихотворение для Ксень)
Скорее сложно
чем печально
внимать (а больше – делать вид)
что свет стоит по умолчанию
и установлено молчит
не говорит
уловкой Проппа ведёт
грядущее надставить
но сказка косная как проповедь
новейшим куплена издательством…
Свет умирает без нажима
парит дозорной каланчой
и наша вся недостижимолость
лиловой ягодой течёт
опасным джемом злым вареньем
садовым варом на крови –
я стебельком словогорения
на райской яблоне привит…
Свет умер
нет его
не вспомнить
ничем наполнена каверна
я заперт в сартровскую комнату
за вероятностью дверей не-
внятно за одной
положим что
допустим ты
в огромной сфере
возможно ходишь нагишом
и улыбаешься
наверное…