№4.2023. Анна Батырханова. Пингвины не спят

АЛЛО, ЭТО ТУРКА?

Просыпаешься ранним утром ночною птицей,

На часы глядишь – из постели пора выползать.

Чёрный кофе сварят – и хочется утопиться

В этой чашке, чтоб никому не смотреть в глаза.

Не удержат оковы из сплава зефира и стали –

И знакомые стены уже придают свежих сил.

Чей-то голос пробьётся сквозь груду ментальных развалин:

«Ты боишься себя – не того, кто эспрессо сварил!»

День спустя молоко и сахар смягчают горечь,

А тебе померещится чудный десерт с куражом,

карамелью, лавандой...

Почти без сомнений позволишь утопить себя в нём.

С головой утопить себя в нём!

Только входишь во вкус, а тебе заявляют, что хватит.

Аргументы и слёзы бессильны – прощай, тепло!

Кофе с улицы сладкий, холодный – и мерзкий в квадрате²,

И закончились взбитые сливки в кафе, как назло.

Сторонишься, обходишь кофейню за тысячу метров,

Злобно пьёшь что попало,

да память стоит на своём:

Ту исходную чашку не выветрить северным ветром,

Не запить фантазийным напитком с гранатом и льдом.

Но кофейным богам не пристало упрямиться вечно:

На принятие сменится твёрдость,

утихнет злость –

Принесёшь ароматные зёрна в мешке заплечном

И без сахара выпьешь там, где всё началось.

ВСЛЕД ЗА ПИНГВИНАМИ

Софье не спится.

На циферблате три.

Тело как будто плавится в жерле вулкана,

но Антарктида с пингвинами где-то внутри.

Спать остаётся всё меньше.

Вставать очень рано.

Плакать негоже:

услышат – несдобровать.

И без того сну чужому помехи чинила,

вот и наказана,

и проклинает кровать,

и обнимает подушку с гримасой унылой.

На циферблате четыре.

Пингвины не спят,

сердце когтистыми лапами всё истоптали,

шепчут: «Вставай, здесь уже безнадёжен расклад.

Знаем, где точно заснёшь.

Наплевать на детали!»

Софья поспешно встаёт и послушно бредёт

через заснеженный двор, миражи и минуты;

вязнет в сугробе и там завершает свой ход,

холода больше не чувствуя почему-то.

Снег обжигает, как чья-то большая спина.

Софья к себе прижимает еловую лапу,

чтобы иллюзия нежности сон принесла;

в щёку целует мороз, бородой оцарапав.

Вдруг померещились запахи: тёплой земли,

сахарной ваты, смородины, моря и кофе –

так хорошо...

Но не поняли и не нашли.

Насмерть застыла под утро опальная Софья –

и поделом.

Нужно думать и о других,

нрав укротить,

ночь не делать излишне длинной.

Но почему – как нарочный сценический штрих –

лезут, утратив пристанище, в душу пингвины?

КАКОГО ЦВЕТА СМЕРТЬ?

На сопряжении двух миров,

Где звёзды видно в сто крат ясней,

Она из фейри – Людей с холмов, –

Он тот, кто может увидеть фей.

В один момент Он изрёк: «Ответь,

Какого, по-твоему, цвета смерть?»

«Закроешь глаза – перед ними тьма;

Земля, в которую ляжешь, черна;

Одежды траурные ей в тон –

И в чёрном есть все цвета времён,

Когда ты был здесь и ещё живой...

А сам что скажешь, разумный мой?»

У человека иной ответ:

«У смерти, думаю, белый цвет,

Ведь холст без красок обычно бел;

А ты на ощупь как гипс, как мел,

И бел, как лилия, саван твой,

И близкие угасают зимой...»

Затем, подумав, Он вновь спросил:

«Представь, что завтра проснусь без сил,

И жизнь окажется не мила –

Как ты отнять бы её могла?

Сожми-ка руку... Сильней!.. Слаба –

Тебе моя шея не по зубам.

Зарежешь? Не перекроешь газ?

Отравишь? Что там ещё у нас?..»

Мелькнул у феи в глазах испуг,

И заблестели слезинки вдруг:

«Зачем мне это? Пускай звучит

Неистощимо твой сердца стук.

Людские души важны для нас –

Мы рады выручить в трудный час.

Ты много знаешь и даришь свет,

Я не хочу, чтобы ты угас!..»

И потеплел человечий взгляд,

и тотчас

начался

звездопад.

ТРИ МУДРЕЦА

Однажды я встретила трёх мудрецов,

Вскричала: «Прошу, помогите!

Не пишется: мозг выдавать не готов

Ни строчки на уйму событий!»

Один проворчал: «Мысли нет – не беда,

Мозгам распорядок неведом.

Сцепились нейроны удачно – тогда

Записывай, празднуй победу».

Заметил второй: «Вдохновения нет –

Трудиться, видать, не готова,

Ведь муза должна, словно твой инструмент,

Являться по первому зову».

И третий сказал: «Не твори второпях:

Останется муза за дверью.

Я сцену тебе опишу в двух словах –

Напишешь стихи – дай, проверю».

А я отвечаю: «Не вырастет рожь,

Которую градом побило.

Пока на тревогу с мечом не пойдёшь,

Не станут словами чернила».

И три мудреца улыбаются: «Что ж,

Сама ты задачу решила».