№12.2021. Рустам Нуриев. Литературный перекрёсток. Небесный Рояль. Стихи

Рустам Вахитович Нуриев родился 24 июля 1972 года. Окончил Уфимский авиационный университет. Музыкант. Играет на контрабасе в оркестре Башкирского государственного театра оперы и балета. Автор книги прозы «Тонкие швы бытия, или Чуть-чуть лыжешурша в ночи». Живёт в Уфе.

Рустам Нуриев

Небесный Рояль

*  *  *

Прошу Вас, смотрите на мир иногда по-другому.

Дедушка мой – Петрович,

Сосед наш, Иваныч, и Михалыч прячут чекушку.

Режутся в домино.

Но так всё не просто.

Кто эти люди?..

Капитаны больших кораблей.

*  *  *

Огромный Небесный Рояль

Над маленькой нашей родной Поднебесной

В облаках белых и в тучах серых

Клавишей Белой рычит.

«И вот мне приснилось, что сердце моё не болит».

Юрий Юрин, Зайцев Иван и я – стоим на плоскости громадной плота и поём

О том, что стоим мы «на плоскости

С переменным углом отражения» Солнечных Лучей, Лунного Сияния и Млечного Пути Холодного Мерцания.

И мы так долго поём, что даже снега на наших плечах и головах похожи на шапки Эльбруса и Эвереста.

Небесный Рояль медленно, верно, конкретно, слушаясь нас, улетает на север.

Наверное, в Пермь.

*  *  *

Белый снег рассказал мне о том, что бродить по сугробам нет смысла.

«Но что мне делать, – спросил я, – если ничего другого нельзя придумать нелепому пьяному человеку?»

«М-да, – сказал снег. – Ладно, иди прямо, может быть, дом найдёшь.

И не падай, пожалуйста, в меня лицом, я не салат».

*  *  *

...После всю ночь писать рассказы-стихи-пластинки

Умное делать лицо всю ночь

Телевизор смотреть кино новое

С актерами-выпускниками театральных училищ

Ехать куда еще на север, потом на запад

Опять на север и назад на юг

В джинсах ходить-гулять тоже конечно

Знать но продолжать не знать

И даже хотеть не знать

Но знать продолжать

Но все-таки знать как работает двигатель внутреннего сгорания

Цитировать тоже хотеть чужие песни

Как бы все-таки это расширяет Пространство текста

Точнее даже, уточняет контекст

Я тут живу в подвале

Боясь осознанной орфографической ошибки

вагоны метро мчатся в подземелье

И порой выныривают в солнечное лето

В урбанистический москвопейзаж

*  *  *

И там, где шёл влюблённый я.

В рубашке чёрной

В нашем городе

По Чернышевской улице

Мимо магазина с пивом

Неадекватный и себе не равный

В середине августа сего года

Растут из-под асфальта бледные весьма фиалки

И розы прорастают в ночь зелёные из белых кирпичей

Заброшенной добротной бани

Построенной хозяйски основательно

И на века.

Но глупость современная

Недальновидно разломала это всё.

Да! В таинстве развалин тех

И после проходящего какого-то такого, но меня

Цветы!

И ночь за мной идёт тихонько

И следит за мной.

Переживает.

*  *  *

Иное всё, инновационное

Старозабытое причём хорошо

Вот выпил я коньяку

И позвонил из Миньяра в старую будку

Сторожихе любви

Социальная сеть старается

Не забывает

Сообщить нам, беспечным трехмерным

Ньютоновским трём законам

Подчиненным

Потому, что скорости вокруг

Бесконечно малы в сравнении

Со скоростью света

Не забывает она сообщить

О том, что внезапно смертен,

Вот в чем загогулина,

Каждый из нас.

Не напрямую конечно

Иносказательно как бы.

Хорошо, что Мастер Верлибра правильные

Нашёл слова в тех комментариях

Где лично я ограничился словом: «Соболезную».

Я не смог найти множество правильных слов на местах правильных.

Но пишу я вот эти стихи на этой бумажке

Что мну и сминаю в потных ладонях

Я метаюсь в своих молодежных переживаниях

Но что это в сравнении с письмами близких к тому, кто внезапно?

Моцарт, кстати, нас всех обманул изящно.

Его нигде не найти, разве, что клавесин и ноты.

Если надо ему поклониться, будь добр иди в концертный зал или купи компакт-диск

Общее время звучания – 74 минуты.

Да ладно – врубите Бетховена в небо Уфы!

Седьмая симфония, часть вторая.

*  *  *

Я вышел в коридор,

Там пахло борщом,

В нем явно намеками

Запахи тлели:

Чеснока, свеклы, капусты, молодой картошки, говядины из самой сердцевины туши, предвкушения рюмочки, лука, ну, конечно же, и будущности попадания в суп сметаны.

Запахи ползли вдоль крашеных стен,

Пятна их оседали и на полу и на потолке.

Я постоял немного и умер.