№8.2021. Роман Круглов. Осколок Атлантиды. Стихи

Роман Геннадьевич Круглов родился в 1988 году в Ленинграде. Поэт. Секретарь Союза писателей России, председатель Санкт-Петербургского отделения Совета молодых литераторов. Литературовед, кандидат искусствоведения. Лауреат ряда литературных премий, в числе которых «Молодой Петербург» (2009), «Золотой Витязь» (2017), «Созидающий мир» (2020) и др. Автор пяти поэтических книг, а также свыше 200 художественных, критических и научных публикаций в сборниках и периодике.

Роман Круглов

Осколок Атлантиды

*   *   *

Правда моя не гонима,

Руки мои не в крови,

Девы проносятся мимо,

Не причиняя любви.

Вот она – вольному воля:

Слушать, как в полой груди

Ветер, по трубкам глаголя,

Словно волынка, гудит.

Если словач, а не сволочь,

То ни к чему амплуа,

Лишь бы волынка глаголом

Сорокоградусным жгла.

Я только тень моей тени,

Зеркало в собственном сне.

Светит в безбожное темя

Солнце, не видное мне.

*   *   *

Стих редактирует поэта –

Строка подсказывает суть,

Сквозь ложное выводит к свету,

До свету не даёт уснуть.

Вот так из женщины обычной

Ребенок порождает мать.

Угрюмый вид стены кирпичной

Просторы учит понимать.

Как без стены – пройти сквозь стену?

Стена нужна… Настанет срок,

Придет пора стенам на смену

Пройти сквозь смерть, как между строк.

*   *   *

Чтоб не в отчаянье лихом,

Без любования грехом,

Без жалости к себе –

Как я раскаяться смогу?

(Я и сейчас, возможно, лгу

В словесной ворожбе.)

Подверженный законам тлена,

Я не могу ходить сквозь стены,

Могу лишь биться головой,

От боли огрызаясь всуе…

Я на стене окно рисую,

Однажды я уйду в него.

*  *  *

И платье новое хотеть,

И Достоевского читать –

Добавь какую хочешь треть –

Ты все способна сочетать!

Невозмутимо и легко

С ладони кормишь мой восторг.

Между цветком и мотыльком

Игра, похожая на торг.

Я – только воздух и огонь,

А ты вмещаешь жизнь и смерть.

На наш комический агон

Мне самому смешно смотреть –

Трепещущее торжество

И животворная пыльца,

А крылья только для того,

Чтоб ими нежности бряцать.

Но эта древняя игра

Скрывает от счастливых глаз,

Что, может, вовсе не светла

Та сила, что живёт сквозь нас.

*   *   *

Мы ничего с ней не решали –

Законы физики сильней.

Осела горечь, нет печали,

Но ощущаю в глубине,

Что я – осколок Атлантиды –

Не поврежденным затонул.

Нагая грудь кариатиды

Не тешит аппетит акул,

Глядит конёк остекленело

В колонн порядок боевой,

И рыбе-клоуну нет дела

До колизея моего.  

Здесь подлинно и безусловно

Минувшее отражено –

Холоднокровны хладнокровно

Все, населяющие дно.

Зато прекрасного не тронет

Теперешний земной режим,

Ведь там осталось, что не тонет.

Что на поверхности лежит.

*   *   *

Отчего же птицы

                            больше не поют?

Что могло случиться?

                         – птицы гнезда вьют.

Исправляют ныне

                         разные дела,

Мучают свои не-

                        праздные крыла.

Пение – от страсти

                        и неполноты,

От тоски по счастью

                        и слепой мечты.

Звуки – только способ

                        обрести судьбу…

Обретут, а после

                        тащат на горбу.

Не будя домашних,

                        выйдешь в сад один.

Для страстей кипящих –

                       никаких причин.

И тоска теперь не

                       властна над тобой,

Не диктует пенье.

                      Ты свободен –

                                               пой.

*   *   *

Апрельское солнце, осев наподобие пыли,

Покрыло дворы, и я чувствую, как не спеша

Из семечка тела два клейких листика крыльев

Пустила доверчиво и непутёво душа.

Не ведая смерти, но искренне и убежденно,

Как будто великое дело свершилось сейчас,

О том, что Спаситель воскрес, во дворе пробужденном

Бессмертные кошки, и птицы, и дети кричат.

Еще не стряхнув сонный морок, поводит крылами

Из ветхой скорлупки душа, чуя будущий лес,

И в шуме двора, трепеща, ощущает заранее

Сиянье и трепет летающей кроны небес.

*   *   *

Я покажу тебе сосну:

Смотри, лучистая какая!

(Не спрашивай, что я несу,

Я сам не очень понимаю.)

Июльский день звучит, как тост,

А птичий звон – как щебет рюмок,

И мне всего яснее то,

Что неприлично быть угрюмым,

Ныть, словно залитый сосед.

Мир – это пир, и все мы званы.

Из ржавых сосен хлещет свет –

Осанна! Подставляй стаканы.

Хозяин потчует сполна,

Горька лишь чаша недовольных –

Обиженных, как Сатана,

Себе желавший высшей доли.