№8.2021. Сергей Шилкин. Стать начальником Казани. Стихи

Сергей Васильевич Шилкин родился 29 марта 1954 года в Салавате. Окончил Ленинградский технологический институт им. Ленсовета. Издал четыре поэтических сборника в России и за рубежом, стихи печатались в журналах и альманахах «День и Ночь», «Крещатик», «Slovo/Word» (Нью-Йорк), «Журнал ПОэтов», «Простор» (Алма-Ата), «Невский альманах», «Особняк», «Сура», «Дарьял», «Южная звезда» и др. Лауреат премии литературного журнала «Сура» в номинации «Поэзия» за 2013 год, дипломант II международного конкурса переводов тюркоязычной поэзии «Ак Торна»; обладатель специальной награды – «Диплома министерства культуры Казахстана» за перевод казахских поэтов; победитель конкурса «Лучшее стихотворение 2012 года», проводимого еженедельником «Истоки»; занял II место на международном литературном конкурсе «На крыльях грифона» в номинации «Поэзия» (2020). Живёт в Салавате.

Сергей Шилкин

Стать начальником Казани

ОТЧИМ

Озверев от беспредела,

Бил наотмашь маму отчим.

Просто так, совсем без дела.

Просто так, промежду прочим.

Отчим в драке был умельцем.

Вжавшись мышкой в пол от страха,

Я дрожал тщедушным тельцем

После каждого замаха.

Боль в моих зубах скрипела.

Я готов убить был жлоба.

И в моей душе кипела

Детства праведная злоба.

Повзрослеть хотелось очень.

Очень повзрослеть хотелось.

И вкусить, тут буду точен,

Ярой мести оголтелость.

Мне хотелось (как иначе?)

Стать начальником Казани,

Чтобы отчиму назначить

Семь обидных наказаний.

Я подрос довольно рано,

Отомстить за маму чтобы.

Но во мне, и это странно,

Не осталось детской злобы.

Злоба вся перегорела.

И тому Господь свидетель.

А в душе моей созрела

Всепрощенья добродетель.

Годы шли. На пилораме

Стал я опытным рабочим.

И теперь на встречу к маме

Мчусь… а рядом с нею отчим.

Встречу ждать душа устала –

Сердце скачет вверх тормашкой.

Мама старенькою стала.

Отчим – просто старикашкой.

Вспомнив жизненную драму,

Мы глаза слезой промочим.

Жалко мне не только маму…

…и его, промежду прочим.

*  *  *

Отдал мне на даче огромный булыжник

В зачёт за полтинник знакомый фуфлыжник.

На вид – несомненная древность.

Вкрапленьями чёрен, с бочины оплавлен.

Халдеем он был бы звездой озаглавлен.

К халдеям я чувствую ревность.

Смотрю и вопрос задаю неэтичный –

Ваш возраст? Неужто период третичный?

Пространств неизведанных гаджет,

Летевший веками сквозь пламя и стужу…

Кайлом раскрошу его твёрдую душу…

Он тайны миров мне подскажет.

МОРЕ

Ломает снасти ветер шквалом.

Идёт волна девятым валом.

Аврал на сейнере бывалом –

Соль проступает на плечах.

Под килем вод бездонных пропасть.

Волну молотит турболопасть.

Задор отваги, а не робость

В рыбацких слышится речах.

Бескрайних вод «каракарумы».

Матросы сдержанно угрюмы.

Полны дарами моря трюмы –

Хороший, видимо, улов.

Косматых волн седая грива

Летит над палубой игриво.

Ныряет судно вкось и вкриво,

Давая максимум узлов.

Рыдает близко буревестник –

Морских пучин крылатый крестник.

Был кто-то за борт смыт – хоть тресни! –

Воды упругою стеной.

Все мели пройдены и банки

От Сан-Томе до Касабланки.

Тунцы достались и трепанги

Такой жестокою ценой.

Веками с мужеством солдата

Рыбак штурмует бездны ада.

Зверей мельчающего стада

Гоняет в море зверобой.

И, заточив гарпун, как бритву,

Забыв Христовую молитву,

Они бессмысленную битву

Ведут с природой и собой.

Запросы выросли сверх меры –

Тому бесчисленны примеры.

Берут пираты-браконьеры

Природу-мать на абордаж.

Не пережить года лихие.

Пропет ей реквием стихией.

До гласа разума глухие

Спешат к началу распродаж.

В портах изысканно-смиренны

Во льду лежащие мурены.

Перекрывает вой сирены

Торгов начавшихся звонок.

Взлетают брокеры вверх пулей.

Бумажных шляп мельканье тулий.

На лот поставлены с акульей

Печёнкой тысячи миног.

В жгуты закрученные круто,

Лежат безвольно ножки спрута.

На этикетках: «нетто-брутто».

Всё упаковано в стандарт.

В портах коробок батареи.

Вращенье денег всё скорее.

И в небе плещется на рее

Весёлый Роджера штандарт.

ЛАТИНСКИЕ СНЫ

Я с бессонницей простился –

Эскулапы подлечили.

Мне чудесный сон приснился,

Будто я проснулся в Чили.

Белосахарные Анды

С блеском западной рекламы.

Грациозно, словно гранды,

По тропе гарцуют ламы.

Жизнь проходит здесь неспешно,

Без шальных страстей Монако.

Вслед за ламами, конечно,

Ковыляет гуанако.

Узкой кромкою карниза –

Тихой сапой неуклюжей,

Вся покрытая до низа

Одеялкою верблюжьей.

В скалах родины Неруды

Вьются древние дорожки.

По горам несут верблюды

Разноцветные рогожки.

В хладной выси олимпийской

Лёд вздымается ропаком.

Травостой степи альпийской

Щиплют лошади с альпака.

В диком ржанье ожереба

Радость слышится кобылья.

Белый кондор на полнеба

Распластал над ними крылья.

Паренёк – пастух беспечный –

Дует в дудочку коровью

Песню древнюю про вечный

Спор меж страстью и любовью.

Пики Анд мерцают снежно.

Пастушонок, под сурдинку,

О любви, вздыхая нежно,

Молит девочку-латинку.