За внезапным зовущим ритмом
По лучам, как по струнам,
По первому снегу и сорванному листку.
Я мелодию в сердце выласкаю да испеку.
В час тоски съем по буковке, выпью по нотке пряной,
С нежностью редкой, любовью изменчивою и странной,
Я спою неумело, – мощь голоса так мала.
Но хватает, чтоб каждая жилка забилась и ожила.
Маски, лица, сюжеты – образов колыбель –
Я моментов не знаю честнее в моей судьбе!
Мне ещё бы, не прячась от всех за стенами,
стоит вытянутою фигурой над городом,
над сетью светящихся точек.
Закутавшись в чёрное пальто,
и сотканное не менее чёрным, бесстрастным умом...
стоит человек над городом
а он всё подыскивает финальный ход,
остроконечным смычком туда-сюда,
Востроглазый, прославленный,
со смекалкой острее бритвы
с крепким сердцем и головой,
он собрал в себе строгость мысли,
в изгибе раскуренной трубки.
Но сам он подобен опасному оголённому нерву,
что сам себя закоротит и сожжёт,
лишь бы распутать всё первым,
гениальную чью-то игру-паутину,
а после покинуть пределы истории
растекаясь туманом во мгле по дождливому Лондону...