Ирина Анатольевна Cюткина. Живет в Магнитогорске. Окончила МаГУ и МГТУ. Печаталась в газетах и коллективных сборниках. Лауреат и дипломант поэтических турниров бардовских фестивалей Южного Урала. Победитель и призер международных литературных конкурсов: «Русская поэзия в мире», «Герои Великой Победы», «Славянская лира», «Интереальность» и др. Член Международного Союза писателей «Новый современник». Автор песенно-стихотворного диска «Полминуты до весны».
Но влюбленным было, право,
«Не влюблялись бы вы, девки,
Деревенька моя неказистая,
Три десятка домов жмутся в ряд.
На скамейке, под ивой ветвистою
Старики да старухи сидят.
Обветшала деревня, ссутулилась.
По дощечкам рассыпался мост.
Молодёжи не видно на улицах,
Пышный клевер украсил погост.
А когда-то слыла своевольницей,
Жаль, деньки эти так далеки.
И сейчас бабий хор за околицей
Всё страданья поет у реки.
Только летом в забытой обители
Внуки радостно-звонко кричат.
Рады-счастливы – долго не виделись,
Гомонят, словно стая галчат.
И надежда, что все образуется,
Спелый колос наполнит поля,
Заиграет гармошка на улице –
Будет жить деревенька моя.
Ей часто снился сон. Один. Бессрочный.
О том, как на пугающем вокзале
Заставили построиться их ночью,
Отрывисто-гортанно приказали.
Метались мысли: надо бы сражаться,
Мерещились победные зарницы,
А наяву – девчонке лишь пятнадцать
И никого, кто мог бы заступиться.
А ей бы грезить, о любви мечтая,
Да сочинять смешные небылицы,
Любимой кукле косы заплетая.
А наяву – слезинки на ресницах.
А наяву – барак. И, как в издёвку,
Соседка шепчет в горестном запале,
Что завтра утром будет выбраковка,
И, если упадешь – то всё, пропала.
И в забытьи таком, что не забыться,
Твердила ты, обняв себя за плечи:
«Родные, я запомню ваши лица,
Мне с вами будет чуточку полегче…»
Ты шла знакомой улочкой к базару
В надежде получить немного хлеба.
И стала жертвой страшного кошмара.
Облава…Так безумно, так нелепо…
А дальше – по вагонам для скотины
И в неизвестность, участи не зная.
Мужчины на войне – всегда мужчины,
А тут – девчонка, светлая такая.
Ей часто снился сон. Один и тот же...
Состоялся нынче разговор,
Затянулась за полночь беседа,
Про весну, про наш уютный двор,
Про сварливую жену соседа…
Те слова, что бусинки вплелись,
Оставляя в памяти местечко.
Звёздный хоровод украсил высь,
И дрова давно сгорели в печке.
Взрослый сын. И столько в нем тепла,
И во взгляде мудрая хитринка.
Помню, всё воробушком звала,
А сейчас вот он меня – «Иринка…»
Время промелькнуло огоньком,
Пронеслось, что спицы в колеснице.
Хочется щипнуть себя тайком,
Правда это, или только снится?
Столько дней нелёгких позади,
Столько слов исписано в страницах.
А сердечко рвется из груди.
Что же, глупому, тебе грустится…
Та беседа – словно хмель в крови,
И слова сыновьи – вот отрада:
«Мам, ты много лет ещё живи.
Береги себя. Всегда. Так надо».
«Расскажу вместо сказки главу из неписаной книжки,
Дождь сегодня весь день, он напомнил о ливне другом…
Не заладилось утро. Шел дождь не стеной, а лавиной,
Распугал глухарей, токовища нарушил уют.
Обещали в прогнозах тепло, ранний писк комариный,
А пока стылый ветер, да низкие тучи снуют.
Мы с Петровичем шли, проверяя коварные гати:
Шаг неверный – и тут же увязнешь в трясине гнилой.
Побыстрей бы в тепло, чай с малиной да сон на полатях.
Сократили мы путь, чтоб скорее вернуться домой.
И случайно в лесу обнаружили логово волчье.
Распростерлась волчица на красной примятой траве.
С ней волчонок лежал, обессиленный, грязный и тощий,
Еле слышно пищал, тщетно тычась в остывшую твердь.
Прихватили щенка, не бросать же, скулил он все тише.
Я его из пипетки коровьим поил молоком.
Умолял: «Я хочу, чтобы ты обязательно выжил!»
Он взрослел и мужал. И все больше мне был незнаком.
Через год с небольшим отпустил я его на свободу.
Как-то раз повстречались в озябшем осеннем лесу.
Он смотрел мне в глаза, независимый, взрослый и гордый.
Вскинет морду, завоет – меня чудеса не спасут.
Испугавшись всерьез, я кричал без единого звука.
Волк в упор посмотрел, будто взвесил: уйти – не уйти.
Повернулся спиной и ушел, как в то утро разлуки,
Словно вспомнил. Узнал, не завыл, пощадил, отпустил».
Дед увлекся рассказом, горели глаза у мальчишки.
«Помни, внучек, добро порождается только добром».