Роберт Васильевич Паль родился 15 апреля 1938 года. Окончил БашГУ. Автор многих книг поэзии и прозы. Живет в Уфе. Член Союза писателей России и союза писателей Башкортостана. Лауреат литературных премий им. Ст. Злобина, Ф. Карима, «Золотой Урал». Заслуженный работник культуры. Член редакционной коллегии журнала «Бельские просторы».
Всё меньше впереди привалов.
Что было дальним, видит Бог,
Теперь таким недальним стало.
Возможность у огня присесть
А он у всех, последний, есть,
Что будет длиться бесконечно.
Привел последний... С кем, когда
Мне разделить его придётся?
Костёр погаснет, как всегда,
Но не погаснет в небе солнце.
Того, кто всё ещё в пути.
«Одиночество – рай поэтов:
Там и воздух другой, и свет...»
Кто сказал, неразумный, это?
Сразу видно, что не поэт.
В том придуманном, в том раю
Продолжением горьких буден
Всё смешают, переиначат, –
Мир ужасен, а это значит –
Есть в том горсть и твоей вины.
Сам себя исказнишь с пристрастьем,
И страничку стихов за счастье,
Даром мудрых небес сочтёшь.
Ох, тяжка ты, моя поклажа,
Кем-то названная судьбой!..
С подлым веком я в чём-то лажу,
Как мне сладить с самим собой?
Прошмыгнули – не вернуть.
И хоть в жизни нет покоя,
Дни последние растрачу...
Впрочем, надо быть скромнее:
Вот когда совсем не станет
Как мне жить без них тогда?
Всегда с тобой, всегда верна
Но очень плохо, если друг
Друзья мои и недруги (и вы!),
Как жизнь летит – уже давно мы седы,
Другие, к счастью, прадеды и деды.
Привет вам, очевидцы жутких лет,
Сыны России, мой поклон вам низкий.
Одни ушли, оставив яркий след,
Другим нагромоздили обелиски.
Не обелиски – храмы на крови
Родной земли, поруганной державы,
Но нет к ним ни почтенья, ни любви,
Как к именам – ни памяти, ни славы.
Друзья мои! Я с вами на миру,
И обещаю, милые, поверьте,
На радость вам до смерти не умру
И жаль, что не воскресну после смерти.
Он думает, что мир принадлежит лишь тем,
Кто правит им и пользуется всем.
Меж тем и он лишь часть того большого,
Что правит им самим, – никчёмного и злого.
Он говорит, что верный раб Аллаха,
Что за него готов взойти на плаху,
Но, именем его казня и сокрушая,
В пособники себе он взял Владыку рая.
И что же тот, пресветлый строгий Бог, –
Ужели так ослеп и так оглох?
Казна его любви ужель достигла дна?
Ужель исчерпана и строгости казна?
Ты милостив к обиженным судьбой,
Даруешь им еду и кров над головой, –
Мол, пусть все знают, как ты щедр и благ!
Вот только собственный народ твой нищ и наг.
Двуличных и тщеславных мир не любит,
И потому пуста твоя тщета.
В двуличии своём ты схож с верблюдом,
Но тот, двугорбый, не тебе чета.
Мне сон приснился, будто я султан
Одной из древних и прекрасных стран.
Был строг и, говорят, жесток не в меру, –
Народ восстал и свёл меня в зиндан.
Мне сон приснился: я вожак рабов,
И вот уже на трон взойти готов.
Но мой соперник, мой завистник тайный...
О ночь, прошу – не надо больше снов!
Коль в жизни царствуют жестокость, ложь и страх,
Откуда взяться счастью и во снах?
Пошли, увы, последние стихи –
С надеждой, с верой и с любовью.
Всю ночь, задумчиво-тихи,
С волнением я привечаю их,
Сердечных, строгих, беспокойных,
Иной судьбы и дней достойных.
На всех на нас одно сердцебиенье,
Молчанье и прозрение одно.
...Покуда наша Русь жива на свете
И дух народный в ней необорим,
Быть и поэтам. И в любом поэте
Мы и себя для мира сохраним.