№12.2022. Юрий Татаренко. Стихотворение выбирает само

читая стихи в журнале «Бельские просторы»

– Как из экономистов получаются поэты? На чьих стихах росла?

– Да, писатель Всеволод Глуховцев, который преподавал нам философию, тоже спросил: «Как?!» Когда мы пересеклись на лито, я сказала, что училась у него. По его наблюдениям, экономисту поэтом стать невозможно. Но я экономист только на бумаге, по специальности ни дня не работала. Тут скорее из поэта так и не получился экономист. Мои родители оба писали, правда, на уровне «для себя и близкого окружения». Папа в молодости, еще до моего рождения, посещал лито при «Ленинце», и один раз его рассказы даже опубликовали в «Вечерней Уфе», но вскоре это дело забросил. А мама преподавала музыку в школе, была организатором школьных мероприятий, для которых сама писала сценарии, писала стихи. И я тоже начала писать стихи сразу, как только у меня стали получаться кривые печатные буквы. Но в 90-е мама пожалела о своем выборе профессии и хотела, чтобы у меня все было лучше, чем у нее. Поэтому все попытки творчества нещадно высмеивались, перечить маме я не осмеливалась и поступила в экономический, чтобы получить профессию, которая всегда сможет меня обеспечить. Так что подростковый бунт у меня случился уже после совершеннолетия. Диплом с горем пополам получила, но устроить меня на работу бухгалтером никому так и не удалось, даже по знакомству. И до сих пор не знаю, то ли я просто слишком много о себе возомнила, и повезло, что у меня все-таки обнаружился хоть какой-то талант, то ли действительно не могла иначе.

На чьих стихах росла? Совсем в детстве читала Агнию Барто, стихи, которые печатали в журнале «Трамвай» и прочих. Вообще, и сейчас помню много детских стихов, но не знаю, кто их написал, в то время фамилии авторов меня не интересовали. В школе до девятого класса включительно было очень много Пушкина. Потом, уже окончив школу и вуз, гуглила, что надо делать, чтобы стать поэтом. Советовали читать стихи, классику. Хорошо, купила книжку «Лирика серебряного века», прочитала. Но по-настоящему стала поэтом, пожалуй, только тогда, когда начала читать современную поэзию в журнале «Бельские просторы».

– Ты работаешь в издательстве «Эксмо» – чем конкретно занимаешься, творческая ли это стихия?

– Я уже семь лет работаю мерчендайзером в региональном дистрибуторском центре «Эксмо». Езжу по книжным магазинам, мониторю наличие книг по спискам, акции, делаю фото, общаюсь с администрацией. В последнее время творчества в моей работе, к сожалению, не осталось. Хотя первые годы делала всякие креативные выкладки, иногда за это даже можно было получить небольшую премию, но теперь такого нет. Но зато у нас хороший дружный коллектив людей, любящих литературу. Многие занимаются каким-то творчеством в качестве хобби. Так что здесь я чувствую себя на своем месте. Иногда все-таки появляется возможность сделать что-то такое. В позапрошлом году, например, меня попросили поучаствовать в уфимском фестивале «КоРифеи» не только как поэта, но и как представителя «Эксмо». Написала начальству – идею одобрили, прислали книжки и презентации. Здорово получилось, несмотря даже на то, что многие присутствовавшие писатели «Эксмо» не любят.

пресловутые мурашки

– Нравится ли тебе слова «поэтесса», «поэтка», авторка»? Применимы ли они к тебе?

– «Поэтесса» – нормальное слово, нравится. Остальные, конечно, несколько непривычны, но, думаю, не обижусь, если так назовут. Иногда говорю: «Я поэт», иногда: «Я поэтесса». Слова не принципиальны в данном случае.

– Как выбираешь форму будущего стихотворения? Что тебе ближе – силлаботоника, верлибр, белый стих?

– Я не выбираю форму будущего стихотворения. Стихотворение само выбирает форму, размер и рифмовку, а я только следую за ним. Ближе, наверное, силлаботоника и рифмованные стихи без четкого ритма. Белый стих у меня всего один, так что, видимо, они мне не близки. А верлибры впервые попробовала писать только недавно. Но, судя по всему, получилось так себе.

– Весной в Кузбассе, на литфестивале имени Бельмасова, встретились Малыгина Варвара и Малыгина Александра. Схожи ли ваши судьбы, тексты?

– Мне мало известно о судьбе Александры. Наверное, сходства не больше, чем с судьбой любого другого творческого современника. А вот с текстами знакома и могу сказать, что сходства нет. Она все же больше традиционалист.

– Кто для тебя современный поэт?

– Не могу сказать, что особенно люблю кого-то. Хотя, конечно, читаю подборки в «Бельских просторах», подборки лауреатов премии «Лицей» и некоторых других поэтических премий. Современная поэзия окружает меня всюду, в лентах новостей в соцсетях – никуда от нее не деться. Наверное, и дня не проходит, чтобы я не прочитала хотя бы одно стихотворение. И здесь трудно быть объективной. Конечно, мне нравятся стихи моих уфимских друзей и знакомых. А собираешься на литературный семинар, читаешь подборки – ничего не цепляет. А потом знакомишься с человеком, подписываешься на него в соцсетях, читаешь его там и вот уже думаешь: а хорошо пишет. В 2010 году меня очень зацепила подборка Дмитрия Легезы, опубликованная в «Бельских просторах», даже сказала бы, стала откровением.

– Для чего тебе поэзия и для чего ты в поэзии?

– Сама часто задаюсь этим вопросом. Наверное, мне поэзия для того, чтобы служить искусству. Всегда мечтала об этом, но ничего другого не умею. К тому же, это все-таки дает некоторые преимущества в социуме. Да, к сожалению, это единственное, что хоть как-то привлекает ко мне людей. Для чего я в поэзии? Если в каком-то глобальном смысле, не знаю. Может, со временем ответ на этот вопрос появится.

– Когда ты встречаешь потрясающую строку или метафору, как реагируешь?

– Что-то вроде: «Как это круто!» И еще пресловутые мурашки. Но, к сожалению, в последнее время, как уже говорила выше, читаю так много стихов, что крайне редко что-то действительно цепляет.

– Расскажи, как тебе отборочный уфимский тур всероссийского литконкурса «Мцыри»?

– Ой, я там оказалась вообще случайно – позвала наша уфимская поэтесса Диана Давлетбердина, финалистка «Мцыри» позапрошлого года. Диана сказала, что к нам будут подходить участники и мы должны будем что-то им советовать по стихам. Правда, наш мастер-класс получился больше по чтению стихов на сцене, чем по написанию, но было интересно. А самое классное в этом было – носить бейджик со словом «мастер»! А сидеть в жюри и слушать неумелые произведение в неумелом исполнении – конечно, тяжело и скучновато. Но это был уже не первый опыт.

Мечта писать прозу

– Интересна ли тебе проза – как читателю и автору?

– Конечно! Всегда любила читать. Правда, когда всерьез занялась литературой, читать стала гораздо меньше. «Чукча не читатель, чукча писатель», да. Зато, когда пришла работать в «Эксмо», первые полтора года читала очень много и все подряд. В результате до того начиталась, что несколько месяцев не могла читать вообще ничего. Теперь стараюсь читать поменьше и очень избирательно. А писать прозу – это моя мечта! Потому что писать прозу – это гораздо круче, чем писать стихи! Но, увы, пока так и остается мечтой. Потому что сложно и долго. Неоднократно пыталась, но не получилось довести до конца. Три года назад написала фанфик. И это все, что у меня получилось написать художественного в прозе со времен студенчества. Но я не теряю надежды.

– Кто из популярных прозаиков тебя цепляет – Иванов, Быков, Водолазкин, Сенчин, Поляков, Прилепин, Степнова, Улицкая, Токарева, Яхина?

– Стыдно признаться, из всех вышеперечисленных я читала только Токареву и Улицкую, и то уже очень давно. И не помню, чтобы как-то впечатлили, хотя, может быть, я тогда была еще слишком молода для понимания такой литературы. А еще все перечисленные издаются не в «Эксмо». Читаю в основном переводную литературу. И, например, книги Дины Рубиной «Эксмо» издает – ее читала. В 2015 году прочла «Белую голубку Кордовы» – тоже не впечатлило. А примерно год назад у нее вышла автобиографическая книга «Одинокий пишущий человек» – название привлекло, да и читать такое всегда интересно. Попросила у работодателя почитать, потому что книга очень толстая и дорогая. Занятная книга, только оказалось, что г-жа Рубина совсем не одинока. У нее есть муж, дети и внуки. А после перечитала «Белую голубку Кордовы» – совсем другие ощущения, хотя всего шесть лет прошло! Думаю, теперь прочту у нее еще что-нибудь.

Еще, помню, когда только пришла в «Эксмо», прочла книгу Марии Рыбаковой «Черновик человека», это не популярный автор, книга тоже не особо продвигалась, но была у нас такая серия лауреатов всяких премий, а может, она и сейчас есть, только в другом оформлении. Захотелось почитать, потому что там про поэтессу. Недавно прочла сборник рассказов Андрея Геласимова «Ты можешь». Он вышел еще в 2015 году, но тогда, видимо, читала Игоря Савельева. А в прошлом году, когда я была на фестивале имени Анищенко, Геласимов был мастером на семинаре прозы и лекцию читал. Поэтому, увидев на столе распродажи в одном магазине, купила.

Талант дружить

– Талант дружить – необходим ли он в литературном мире?

– Не знаю, необходим ли, некоторые же как-то обходятся. Но так интереснее. Где-то с начала и до середины 2010-х в уфимской литтусовке было очень весело. Но тогда я считала, что дружба по интересам – это не настоящая дружба. Сейчас тут гораздо тише, но зато стало понятно, что литературная дружба – самая настоящая! И что она не только и не столько для того, чтобы вместе пить и рассуждать о литературе, но и для того, чтобы вдохновлять и поддерживать друг друга на нашем сложном литературном пути. Творческому человеку вне творческой среды все же тяжело. Поэтому, хоть и дружу не только с литераторами, рада, что у меня есть друзья и приятели поэты: Марианна Плотникова, Елена Луновская, Диана Давлетбердина и другие.

– Башкирия на литкарте страны существует сегодня благодаря кому?

– В первую очередь, конечно, благодаря Светлане Чураевой и ее фестивалю «КоРифеи». Марианна Плотникова известна в других регионах. А так у нас вроде никого больше и не знают за пределами Уфы. Был еще Игорь Савельев, но он из Уфы уже уехал.

– Примерно год назад ты провела первый сольник. Что прозвучало на нем?

– Я уже двенадцать лет в уфимской литтусовке, за это время было много всего написано. На сольнике прочитала примерно сорок стихов, как совсем новых, написанных в этом году, так и десятилетней давности. Из старого были, конечно, мои «хиты» и стихи, важные для меня самой.

– Какого памятника не хватает Уфе?

– Тут, видимо, должен быть какой-то остроумный ответ, но, на мой взгляд, памятников в Уфе и так более чем достаточно.

Путешествия без ожиданий

– Как путешествия отзываются в твоих поэтических мирах?

– Путешествия – это одна из самых прекрасных и вдохновляющих вещей в жизни! У меня много стихов о путешествиях. Я поэт-реалист, а писать пейзажи проще всего.

– Какие город, страна удивили тебя, а какие разочаровали?

– К сожалению, я успела посетить не так уж много стран, даже совсем мало. Всего две – Финляндию и Швецию. И еще Узбекистан, если это считается. В юности я мечтала съездить в Финляндию, и когда поехала, через пять лет, была несколько разочарована. Но разочаровала даже не страна, а сама поездка. Потому что, если пять лет о чем-то мечтать, тем более, в таком возрасте, ожидания будут просто не реальные. Тогда решила, что значимость путешествий сильно преувеличена, хотя на самом деле у меня просто денег на них не было. Так что снова туда поехала только почти девять лет спустя. Зато уже без всяких ожиданий, и поездка была потрясающая. В общем, не было у меня больше ни разочарований, ни удивлений особых, потому что теперь езжу без ожиданий.

В Самаре и в Екатеринбурге бывала чаще всего. В Самару езжу в основном по работе, а в Екатеринбурге у меня подруги, а еще туда часто приезжают с концертами мировые звезды, которые не заезжают в Уфу. Приезжали до пандемии. В Питере тоже бывала неоднократно. Потому что в Финляндию нужно ехать, как правило, через Питер. А еще туда переехали из Уфы многие люди, которые были когда-то мне близки, но теперь мы почти ни с кем из них не общаемся. И поэтому два года я не была в Питере вообще, да и в последний раз, в позапрошлом году, когда ездила в Финляндию, сократила пребывание в Питере до минимума. Думаю, может, хватит уже обижаться на Питер и съездить в этом году, но не знаю. Теперь уже, может быть, и не поеду.

– Еще недавно ты ездила по семинарам. Время становления, литучебы прошло. Не скучаешь по общению с молодыми, дерзкими, талантливыми?

– На самом деле я почти не ездила по литературным семинарам. Была в 2013 году на фестивале имени Михаила Анищенко в Самаре, с тех пор никуда больше не подавалась и не ездила. До позапрошлого года, когда часики начали громко тикать. В прошлом году удалось запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда и еще раз съездить на фестиваль Анищенко, а также поучаствовать в семинарах уфимского фестиваля «КоРифеи». Нет, соскучиться еще не успела. В этом году ездила по рекомендации на вышеупомянутый Бельмасовфест в Ленинск-Кузнецкий, где получила рекомендацию на фестиваль «КУБ». Да и вообще, думаю, если очень захочется на литературный фестиваль, можно будет съездить. Не везде же такие строгие возрастные ограничения.

Не дед мороз, а снегурочка

– Скоро Новый год. Как относишься к этому празднику, есть ли традиции отмечать его? Какие неожиданные и приятные подарки получала? Что ждёшь от нового года и чем запомнился год уходящий?

– Хорошо отношусь. Говорят, есть три этапа взросления человека: веришь в Деда Мороза, не веришь в Деда Мороза, ты сам Дед Мороз. У меня второй этап затянулся – Новый год не любила. Но лет пять назад все-таки пришла к третьему этапу. Только я, конечно, не Дед Мороз, а Снегурочка. Два новых сезона подрабатывала, ездили с Дедом Морозом на заказы 31 декабря. Сейчас уже этим не занимаюсь, но отношение сохранилось.

Раньше отмечали с мамой и ее подругой. Всегда одинаково, с одним и тем же набором блюд. Теперь, когда их обеих уже нет, отмечаю скорее символически, одна или с друзьями. Люблю встречать Новый год одна, только обычно не дают. Почему-то считается, что праздники в одиночестве – это самое ужасное, что может случиться.

На этот год у меня были большие надежды, но они не оправдались. Хотя и ничего такого ужасного у меня тоже не случилось – притом, что год очень тяжелый для всех. Поэтому, думаю, в новом году пусть что будет, то и будет.