№6.2022. Елена Алекова. Золотые голуби. Стихи. Перевод с болгарского И. Виноградова

Елена Алекова родилась в Болгарии 3 апреля 1963 года. Окончила литературный институт имени А. М. Горького. Доктор философских наук и филологии. Специалист по русской и советской литературе 20 века. Работала редактором в издательствах «Болгарский писатель» и «Христо Ботев». Главный редактор газет «Тракия» и «Современный дом культуры», а также главный эксперт Министерства культуры в правительстве Сергея Станишева.

Член жюри Национальной литературной премии по поэзии «Усин Керим» за 2014 год и 2016 г. Автор нескольких книг стихов и прозы. Занимается переводами. Живёт в Софии.

Перевод с болгарского Ильи Виноградова

Елена Алекова

Золотые голуби

ПРИРОДА

Это во сне моем птицы

Сели, о чем-то вещая,

На проводах – на границе

Мира и бездны без края.

Это во сне зашумели

Травы, ведя разговоры,

Ищут, пронзая мне тело,

Солнце, и жизнь, и просторы.

Молча стою в месте встречи

Тверди земной с небесами;

Тенью окутался вечер,

Блещут восходы огнями.

Мало чего понимаю,

Спрашивать же бесполезно.

Вместе с травой умираю,

С птицами чтобы воскреснуть.

Тленною став и нетленной,

В меру высокой блондинкой –

Нерукотворной Вселенной,

Нерукотворной пылинкой.

*  *  *

Перенаселенные будни перенаселенного города.

Наше волнение – в дальних лесах, полных холода.

Жизнь – безрадостная, безразличная мельница,

Любовь – облачка белые.

Мы с тобой. Трамваи. Тишина волнами.

Как все просто и ясно.

Я езжу к тебе. Ты – ко мне. Больно.

Или... может быть... мы любим друг друга. Счастье.

Перенаселенные будни перенаселенного города.

На крышах бетонных зданий – голуби.

Золотые голуби – от заката. За ними бесконечность.

Мы рядом. Наши сердца – полные и беспечные.

Ты смеешься. В твоих глазах на миг – блеск заката.

Как все просто и ясно.

Жизнь нас равнодушно перемелет, задавит.

Ей все равно – любим ли... чье-то счастье.

Наши сердца – трепещущие голуби на подоконника остром крае.

Ты и я. Закат. Бесконечность. Трамваи.

Господи, за что нам твое безжалостное наказание –

Любовью, что делать, с которой не знаем?

с которой – не знаем?

НЕЧТО БОЛЕЕ

    И увидел он, что терновый куст

горит огнем, но куст не сгорает.

Исход 3:2

По жизни спутанной шагая,

то лживой, то смешной подчас,

наполнив скорбью дни до края

и глупостями… Лишь сейчас

пересчитав дела и годы,

пересчитав все «да» и «нет»,

я поняла, что для свободы

была я клеткой много лет.

Те, по кому душа сгорела,

устав страдать, устав вздыхать, –

другой костер зажгли умело,

дыша любовью без греха.

Любя всем сердцем, отдавала

я вновь и вновь свое тепло.

Но не тела их обнимала,

а нечто большее, чем плоть.

Рабой, царицею верховной

была; счастливей, краше всех.

В себе открыла не греховность,

а нечто большее, чем грех.

И от забвенья отрезвляясь,

пред тем, как улететь долой,

ни с кем из них я не прощалась –

прощалась со своей мечтой.

И трепеща по безымянной,

по победившей смерть любви,

узрела ее бездны в рьяно

стучащейся в висок крови.

Я одиночества касалась

и, слыша легкое: «Пора»,

все страхи преодолевала

и нечто большее, чем страх.

В кусте горела, не сгорая,

куст, не сгорая, полыхал.

Любовь моя была без края

и оставалась без греха.

БЕСЦЕЛЬНО

Бесцельно побродить по площадям,

Бесцельно пообщаться с кем-то близким.

Прийти – и вновь уйти в поток дождя

с душой свободной, весь в небесных брызгах.

Бесцельно радость нищим подарить,

Бесцельно о вещах своих рыдая.

Бесцельно стих какой-то сочинить.

Бесцельно в небеса глядеть, зевая.

Чтоб реки плавно сквозь тебя неслись

И птицы, одуванчики летели.

Чтоб сквозь тебя являлся скрытый смысл

И после в облаках тонул бы белых.

Чтоб сквозь тебя светился горизонт,

Росли деревья, мчались звезд потоки.

Чтоб смолк, тебя пронзая, мира стон,

А мир был и ранимым, и жестоким.

Чтоб сквозь тебя заботы и мечты

Созрели и увяли за мгновенье.

И после бы рассыпался и ты,

Став пылью, тишиною и забвеньем.

Бесцельно плоть покинуть. Плоть пустой

останется, как будто ты был гостем.

Бесцельно в пропасть полететь стрелой –

Ту пропасть, что зовётся кем-то космос.

*  *  *

Настанет этот день и этот час,

Свободою и тишиною полный, –

Самим собою буду, без прикрас,

Сиянием и звоном оглушенный.

Мой мир как сон, шагаю наугад;

Надежды, птицы, боль разят, как пики;

Порой меня сжигает чей-то ад,

Порой – икон свеченье тонколиких.

За что? За что?.. Всё этот же вопрос.

Как миражом себя обманешь втайне?

И вроде бы ответ настолько прост

И ясен. Только грусть во мне не тает.

И если вдруг на миг отступит мгла

Пред вспышкою любви – нежданной, новой, –

То лишь затем, чтоб увидать смогла

Холодный отблеск лезвия стального:

Со страшной силой болью сжать меня,

Когда ее с моей срезают плоти;

Чтоб закалить средь страшного огня

В неудержимом времени полете.

Танцую над горящею свечой –

Зажег незримый Кто-то свечки пламя, –

И пылью, ветром, искрами, водой

Плоть рассыпается, от жара плавясь.

Я улыбнусь: со стороны видней,

Какой действительно смешной бывает

Бессмыслица мечтаний всех и дел,

Что всё вокруг незримо отмечает.

С улыбкою взлетаю, как во сне,

Над ночью, что мир этот породила,

Со смертью я танцую, и во мне –

Я чувствую – извечная есть сила.

Приходит этот день и этот час,

Свободой полный, полный тишиною,

Когда собою стану, без прикрас,

улыбкой, каплей, ветром, искрой и землею.

РОЖДЕНИЕ СВЕТА

Без шанса и предупрежденья –

как гром, когда утихнул дождь,

как ясной рифмы озаренье,

которое бросает в дрожь;

как распирающая радость,

как растворение цветка,

как ночь с огнями звездопада

над миром, что не плох пока;

как улыбнувшийся приятель,

пришедший из тумана снов;

конверт с пробелом в адресате,

без индексов, без адресов;

как в глаз попавшая ресница,

как звезды, что горят в обед, –

На жизнь слетает смерти птица

И превращает её в свет.