Рустем Ринатович Вахитов родился 16 октября 1970 года в Уфе. Окончил БашГУ. Кандидат
философских наук, преподаватель кафедры философии БашГУ. Публиковался в газетах «Вечер-
няя Уфа», «Советская Башкирия», «Истоки», «Советская Россия», в журналах «Юность», «Арион»,
«Бельские просторы» и др. Автор нескольких книг публицистической прозы. Заместитель глав-
ного редактора журнала Башкирского отделения Российского философского общества «Фило-
софская мысль», руководитель междисциплинарного «Евразийского семинара» и Уфимского
религиозно-философского общества им. А. Ф. Лосева. Член Союза писателей России и Союза
писателей Башкортостана
ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ В ЭПИГРАММАХ
Наукой доказано: первый философ
Был чудик, что, роя для мамонтов яму,
Другим задавал слишком много вопросов.
Его принародно забили камнями…
«Вода во всем», – сказал мудрец Милетский.
И точно, братцы! Роясь иногда
в архивах философии советской,
и сам увидишь: это все вода.
Сказал всем Пифагор: обет молчанья дам!
И замолчал на годы. Вот бы здорово
и нынешним иным профессорам
последовать примеру Пифагорову!
«Все течет! – воскликнул Гераклит,
Вдруг увидел: по стене все ниже
с потолка струя дождя бежит,
и добавил грустно: – Даже крыша...»
Когда бы сразу путаник Зенон
Ахиллу объяснил, что дал тот маху,
за черепахой бросившись вдогон,
тот, может, не догнал бы черепаху...
Не слушайте, когда немного выпив,
юнцы оковы брачные бранят,
а вспомните: женился на Ксантиппе
и сразу стал философом Сократ.
Однажды в бочку, прячась от дождя,
залез мудрец и рек: «Хоромы просто!»
Что скажешь тут? Философы всегда
страдали от квартирного вопроса...
Почему Лукреций с Эпикуром
нам понятней Фейербаха с Гегелем?
Потому что все мы пьем и курим
и по бабам, извините, бегаем...
Ни вина не чурался, ни женщин,
золотишко в карманы текло...
Кто назвал Августина блаженным?
Он сперва был разумен зело!
пролистал Создатель мироздания
и одобрил в целом аргументы
в пользу Своего существования.
Эй, осторожнее! Бритва Оккама –
это, философы, вам не «Жилет»!
Если сказать откровенно и прямо,
хуже ее для философов нет.
Шалун был Галилей! С Пизанской башни
на головы схоластам ядра сбрасывал,
а на суде гнусавил с видом важным:
«Эх, темнота! Я ж опыты показывал!»
«Нашел!» – в корыте Архимед вскричал,
внезапным озарением счастливый.
Что Ньютон, шишку потерев, сказал,
о том историки молчат стыдливо...
Презренные ханжи! Достаточно
Он незадачливый был взяточник,
Его философия проще, чем кажется.
Допустим, мы видим мадам симпатичную:
ее нежный голос – вторичное качество,
а шестипудовые формы – первичное.
«Человек – машина! В этом трюк!» –
он кричал, сограждан эпатируя,
а потом... из строя вышел вдруг.
В Судный день Господь отремонтирует.
С агностиками спорить не берусь я,
они посмотрят на меня с презрением,
им трудно опуститься до дискуссий
с плодами своего воображения.
«Когито эрго сум» – гремит в веках.
Декарту я перечить не рискую,
но не пойму лишь – с дураками как?
Выходит, дураки не существуют?!
Был Барух Спиноза горд и крутолоб.
К строгой геометрии он имел слабинку.
Ладно, хоть не к живописи! Не хватало чтоб
излагали этику в картинках!
Магистра Канта можно осудить.
Непревзойденный виртуоз теории,
он точно знал, что вредно много пить,
но знал, добавим, только априори...
Люди врут. Не слушай их ты!
Мир устроен просто, в общем!
Как сказал философ Фихте:
«Я! Не-Я! Расчет окончен!»
С восторгом прочитав «Науку логики»,
Господь холеру Гегелю послал
и, шляпу сняв, вздохнул: «Такой молоденький!..
Но что поделать? Слишком много знал».
На полуслове сочиненье бросив,
к столу спешит он – плюшки испеклись!
И повара ворчат: «Наш герр философ
воистину веселый пессимист!»
Гегель крепким был доцентом.
Врачом был Фрейд. Его слова просты:
неутоленный пыл всему виною.
Он, надо думать, и свои труды
писал в разлуке с любящей женою.
Трудно разобраться без портвейна –
так скорей несите же портвейн! –
в умозаключеньях Витгенштейна,
если сам, увы, – не Витгенштейн.
Рассел хвастался: «Я – не марксист!»
И не знал: судьба в том виновата,
потому что, в Пензе он родись,
быть ему б завкафедрой истмата.
Загадку бытия решить хотел
писатель Жан Поль Сартр – что было – было...
Но в метафизике собаку съел,