№7.2020. Талгат Ишемгулов. Мёрзлые руки войны. Рассказ

У моей мамы всю жизнь мерзли руки, особенно в старости, а прожила она 81 год. Как помню, она всегда старалась их согреть, когда же наступали холода, даже в избе не снимала варежки. Я спрашивал, может, у нее болезнь такая: «боязнь холода» называется. Она же отнекивалась и как-то на очередное предложение пройти обследование с горечью сказала:

– Э-э, сынок, война никогда не лечится. Это у меня с той, проклятой, осталось.

– Но ты же никогда не жаловалась, – ответил я.

– Как скажешь, что у меня постоянно мерзнут руки, люди просто не поймут. А все оттуда, из мерзлого детства. Отец – твой дед, на войне. Мать с работы вернется, кое-как покормит тем, что в колхозе дадут. Утром с самой зари или в поле, или на току, да и мало ли работы. Одни мы, детишки, дома. Я самая старшая, война началась, уже одиннадцать лет было, остальные мал-мала меньше. Летом еще ничего, кормились лесными дарами. А вот зимой такая пропасть начинается. Там-то я и заработала эту, как ты называешь, «боязнь холода».

Мать не выдержала и заплакала, я же взял ее руку и стал греть ее. Она продолжила:

– Проклятая война. Зимой особенно трудно было. Изба холодная, печь топится только, чтоб поесть приготовить.

– А что дров нельзя было заготовить колхозом? Сейчас же развозят старикам-пенсионерам, – спросил я.

– Какие дрова, сынок?! Лес объявили стратегическим сырьем, туда с топором и ходить не могли. Лесники сразу его отбирают, а, не дай Бог, со срубленным деревом поймают, ладно, штрафом отделаешься, того гляди загремишь куда, в теплушке. Руками и только сухие ветки. Те семьи, у кого дети постарше и мальчишки есть, как-то выкручивались. Не то что мы. Пойдем с мамой – твоей бабушкой, руками наломаем хворост и топим печь, а что он, горит, как солома, жару не дает. Одни салазки привезешь, только хватает воду вскипятить да затируху сготовить. Голодно жили зимой, очень. Один раз особенно невмоготу стало, когда младшие начали хныкать и просить поесть. А дома шаром покати. Что делать? Я собралась, взяла единственные валенки, навздевала все, что в доме есть теплого, цапнула салазки и пошла в речные заросли. Там голыми руками наломала веток и сложила в санки. Ну что могла наломать одиннадцатилетняя девчонка? Так, тоненькие прутики. Слезы, а не хворост. Кое-как набрала вязанку и везла ее целых семь километров по зимней дороге. Салазки тянешь, а руки-то голые, мерзнут, особенно пальцы. Иду, слезами заливаюсь. Охота бросить все и домой вернуться, а как представлю сидящих на печи голодных брата и сестер, откуда сила бралась, снова тяну санки дальше. Зашла в Рязановку, нашла по памяти избушку деда Ермолая, отцов «знакум», как говорят башкиры про русских приятелей. Стукнула в окошко. Дед выглянул.

– О-о, Рауза, как ты не побоялась одна-одинешенька по зимнику? А вдруг волки?! Ох, горе ты луковое. Ну, заходи.

Зашла в избу, а там такая теплынь. Я к печке, ладони посинели. Как начали отогреваться, пальцы так заныли, что я в слезы.

– Эх, – хмыкнул дед Ермолай, – что ж ты сразу к печке? Давай руки-то, – и начал оттирать их снегом. Я же сквозь слезы лепечу:

– Дед Ермолай, я дрова привезла. Обменяем на продукты? Младшие дома сидят голодные.

– Ох, горе-горюшко. Совсем плохо без отца? Пишет хоть? Привет передавай.

– Пишет. Обязательно передам. Ну как, дядя Ермолай?

– Айда, – сказал он и открыл подпол. Достал оттуда ведро картошки, капусты кочан, свеклы, лука немного, морковь, сложил все в мешок. Приподнял, глянул на меня и с сомнением спросил:

– Увезешь? А то вон ты какая худенькая.

Я же от радости, видя такое богатство, усиленно закивала головой:

– Увезу, дед Ермолай, я сильная.

– Ну смотри, до края деревни провожу, а там добежишь. И потом привози хворост, он мне нужен для разжечки печи.

Старик напоил чаем с ржаными лепешками. Я и разомлела в тепле. Спать потянуло. Дед осторожно приподнял меня и уложил в кровать, проснулась оттого, что он будил меня.

– Рауза, проснись. Мне уходить надо и тебе пора домой. Хорошо поспала?

Я суматошно вскочила и вышла во двор. Дед Ермолай положил продукты на санки, до околицы проводил меня и потом вслед крикнул:

– Смотри, не забывай хворосту привезти!

Я же шла домой и представляла радостные лица сестер и брата. Иду, чую, что руки мои леденеют. Я уж их и так терла и сяк, то остановлюсь, засуну ладошки подмышки, чтоб отогреть, да так долго ведь не простоишь. Мороз, картошка померзнет, морковь, свекла, лук. Давай бежать быстрей. Кое-как дошла до дому. Усталость навалилась какая-то. Села у крыльца, а подняться сил никаких. Руки белые, ничего ими не чую, как деревянные. Ни схватить пальцами, ни поднять. Дую, на них дую, слезы капают. Младшие сами вышли и кое-как втащили мешок в дом. Пока мамку дожидались, разрешила им по одной морковке взять, а сама не стала есть. А пальцы разнылись, как давеча у деда Ермолая. Вышла на крыльцо, приложила снег к ладошке, они стали отходить, кое-как отогрела. Вечером мать вернулась. Радости было.

– А к деду Ермолаю еще ходила?

– Ходила, но не одна: мать разрешала только с сестрой Райсой, она хоть и на полтора года младше меня, но все не так страшно. С того дня и стали руки холода бояться. Видно, сильно застудила их. Эти мерзлые руки, как память о войне. Ох, не дай Бог вновь ее пережить, – утерла глаза мама.

Я консультировался с врачами, они сказали, что это последствия нелегкого военного детства. А когда хоронил мать, напоследок поцеловал ее руки. Они почему-то показались теплыми… может, от моих слез.

[1] Талгат Галиянович Ишемгулов родился 1 мая 1960 году в д. Иргизла Бурзянского района БАССР. Окончил Челябинский государственный институт культуры и искусств. В 90-е годы начал журналистскую и краеведческую деятельность. Автор нескольких книг. Есть публикации в газетах «Кугарчинские вести», «Истоки», «Ногай давысы» (Карачаево-Черкесия), в журналах «Башкортостан кызы», «ЛитОгранка», «Озарение» и интернет-изданиях. Имеет диплом 3-й степени литературного конкурса «Мы ищем бестселлер» (Республика Казахстан), Почётную грамоту Союза журналистов РБ, диплом Международного Союза писателей «Новый современник», диплом 3-й степени Литературного конкурса МСП «Новые имена – Осень-2011», лауреат районной журналистской премии им. Ш. Худайбердина.