Из тех стихов, что падали к ногам

«Стихи естественней, чем проза, — писал Гилберт Кит Честертон, — петь проще, чем бормотать». Но кто помнит сейчас о том, что мир начинался с рифм, и кто замечает, что он существует в поэзии? Вот волны выплеснулись на песок, откатились и снова шепчут — хореем? Дактилем звучит перестук вагонных колес, гекзаметром декламирует велосипед по асфальту. Стихи рождаются у человека в крови от ритма биения сердца. Его стук попадает нечаянно в такт дождя или весенней капели, и вот — готова рифма.

Конечно, это чудо. Обычное, как большинство чудес нашей жизни. Чудо спасительное — от загаженности души. И неудивительно, что маленьким храмом древней религии Слова стал литературный музей над несуетным Димом.

В замороченных городах думают, что «Дим» — это марка французского нижнего белья. Но посвященные знают: Дим — романтическая неспешная речка и так же — «Дим» — называется литобъединение в Давлекановском районе Башкортостана. Сюда приходят, приезжают из близлежащих деревенек люди, сохранившие экологию сердца, чувствующие его стихотворный ритм. Они пишут и читают друг другу стихи, каждый — на своем языке. И важно не только то, что пишут они на башкирском, русском, татарском, а то, что не боятся в поистине эдемском неведении сочинять по-своему: как Бог на душу положит.   

Невозможно сегодня напечатать все, что создано на берегах «Дима». Нельзя не напечатать хотя бы несколько стихотворений давлекановских поэтов, их строки как глоток свежего лугового воздуха в запыленном городе.

Они очень разные, «димовцы». Вот невысокий, немногословный сельский учитель Александр Бондаренко: он смотрит на давлекановский простор, а в глазах его отражается невиданная Вселенная, сложный и неуютный мир — почти такой же, как наш, только слово в нем свежо и звучит полновесно, гулко, как в церкви. Рядом с ним Володя Родин кажется огромным ребенком. Как удалось этому крупному, серьезному мужчине сохранить первозданное детское чувство удивления? Розе Мухаметрахимовой поэзия спасает жизнь от недуга. А Ольга Шелест — фамилия-то какая точная! — просто живет стихами, как вся природа вокруг нее... Алия Мухамадеева, Гульфира Гаскарова, Зинаида Норкина. Александр Данченко, Аня Носова, Вера Скрипникова... Список хранителей огня, без которого остынет душа, может занять целую страницу. Их слово — точное и не очень — уже застряло в вечности: подхвачено неторопливыми водами Дима, повторяется вечно юным давлекановским ветром.

Литобъединение «Дим» было создано еще Ахияром Хакимовым — писателем-орденоносцем, лауреатом Государственной премии РБ им. С. Юлаева, ветераном Великой Отечественной войны. Уже пять лет, как он окончил свой жизненный путь, а детище его живет — вместе с его книгами, в музее его имени.

В этом году участники литобъединения выпустили свой очередной сборник. Примечательно, что под одной обложкой напечатаны стихи сразу на трех языках, отчего и называется книга «Созвучие сердец». А ведь именно это — созвучие сердец — и есть лучшее определение настоящей поэзии.

Светлана Чураева

Александр Бондаренко

* * *

Из тех стихов, что падали к ногам,

к твоим ногам из облака наитий,

из тех стихов тогда слагался храм,

храм высшей радости и внутренних открытий.

Из тех стихов сплетались кружева,

Из сферы той лились мелодий звоны

и строились, и строились слова

в акафисты, стихиры и каноны.

Еще темно, чуть-чуть забрезжил свет,

еще нам зябко, но сегодня в храме

слагается особенный сонет,

сонет, рожденный в запредельной гамме.

И будет день, летит уже заря,

и наших крыл коснулось песнопенье;

мгновение — и вот уже парят

слова молитв в волнах сердцебиений.

И этот стих, сегодня — это дар,

возьми его, прими из дальних странствий;

жизнь — дивный храм, и пусть стихов слова

живут во имя света и пространства.

***

О Господи, как одинок Ты в твари,

как ты нуждаешься в общении с Собой.

Ты создал все: хвалу себе и счастье,

закон покорства, верность и любовь.

Ты создал тех, кто бьет тебя до боли

и потому не знают, что творят;

теперь я понимаю, что такое

и одиночество, и рай, и вечный ад.

* * *

По звездному ветру,

по солнечным рекам

пришел ты на Землю

и стал человеком.

Есть тайна рождения,

тайна ухода,

и высшего выбор —

вниманья свобода.

И в далях галактик,

и в близости сердца

в строю препинаний

от точки не деться.

И ты источишься,

отмеряешь время

и в срок распрощаешься

просто со всеми.

И всех заключавший

в единство союза —

откроешь затвор

невесомого груза.

И все. И ничто.

Переход перехода.

По звездному ветру

отчалит свобода.

* * *

Оставь меня, поэзия Земли,

я так болел твоим несовершенством,

тобой прожив наивное младенство,

я перестал тобою быть, Земля.

И, проходя пустыню человечеств,

от слепоты его прозреть желая,

от края бездны Вечности до края

камней, разбросанных по всем углам миров,

иной покров к себе решил примерить.

Откроются неведомые двери,

сложив к ногам находки и потери,

долги платя и собирая долг,

я в посох странника переложу заветы,

стопами оттолкнувшись от планеты,

прощальную улыбку подарю

тебе, Земля, как плату проживанья,

и в звездный ветер втиснув расстоянье,

по всем слоям устройства мирозданья

пойду искать мне ведомую жизнь,

которая внутри ларцом хранится,

и птица вещая над миром отразится

растаявшим в полете взмахом крыл.

Роза Мухаметрахимова

РОССИЯ

Россия, милая Россия,

Дороже слова в мире нет.

В тебе и мощь, в тебе и сила,

В тебе любовь моя и свет.

Тебя и гнули, и терзали

В боях у огненной дуги,

И землю русскую топтали,

И в сердце целились враги.

И полегло солдат немало —

Оттуда нет пути назад:

И в Грозном, и под Кандагаром —

Повсюду мальчики лежат.

За мир, за солнце на планете,

За небо звездное в ночи,

За всех живых людей на свете

Пусть песня дружбы зазвучит.

Россия, милая Россия,

Дороже слова в мире нет.

В тебе и мощь, в тебе и сила,

В тебе любовь моя и свет.

Ольга Шелест

ДЫХАНИЕ ЗИМЫ

Которую неделю непогода,

Ноябрь и надоевшие дожди,

Нещадно льет, и словно вся природа,

Как нищая, стоит на паперти.

У черных дыр в канавах придорожных

Качнулась тень,

И ночь, ступая осторожно,

Сменяет день.

Хватаясь цепкими руками

Промозглой, непроглядной тьмы,

Деревья голыми ветвями

Несут дыхание зимы.

БОЖЬЯ МАТЕРЬ

Праздники — вне всякого закона,

Запах сдобы и огонь свечи.

В каждом русском доме трут иконы

И на Пасху святят куличи.

Снова пахнет милой моей Русью.

Облака торжественно светлы.

И у церкви «Господи, Иисусе!» —

Из людской доносится молвы.

Захожу и тихо ставлю свечи,

Перед Божьей Матерью склонюсь.

Все проходит, только это — вечно.

Образу святому помолюсь...

Обращусь я к Ней с мольбой и болью,

Много раз себя перекрестя,

И в младенце на руках невольно

Вдруг узнаю я свое дитя.

Владимир Родин

Умиротворение

От пространства и от снега

На душе такая нега.

От покоя, тишины —

Неоконченные сны.

От снежинок за окном

Красота глядит в мой дом.

И от музыки такой

Тихой делаюсь рекой...

* * *

Был я недавно облаком белым.

По небу плыл журавлем неумелым.

Ветер ласкал мою новую душу,

Вдаль унося разноцветную сушу.

Небо постилось, оно голубое,

Облако теплое, словно парное.

Чувствовал я, не хватает мне нот,

Чтобы воспеть этот дивный полет.

Радость хватал и хватал я руками,

Шлепал босыми по небу ногами.

Складывал солнце горстями в карман,

Пил с упоением сладкий туман.

Радугу строил, покрасил потом.

Долго летел я, согретый лучом.

Просто парил я, зажмурив глаза,

Было светло, и катилась слеза…

Хорошо

Шатер небес голубоглазый

Разлил парное молоко.

Душа звенит китайской вазой,

Просторно мыслям и легко.

Лететь, раскинув два крыла,

И удивляться изначально

При виде белого орла,

Парящего весьма печально.

И слушать, как поет Орфей

Под ветер, что гуляет в арфе,

Вдали от шума и страстей

Песнь Эвридике или Марфе.

Какая разница — кому.

Ведь главное — она чарует.

Известно Богу одному,

Зачем душа не «голосует».

Она летит, куда — не знает,

И сколько времени прошло.

Как хорошо, что так бывает.

Как хорошо, как хорошо...

Из архива: сентябрь 2008 г.