Все новости
Поэзия
21 Января 2023, 12:11

№1.2023. Игорь Кириллов. Русская судьба. Стихи

Игорь Викторович Кириллов (литературный псевдоним Игорь Северский) родился 1 декабря 1954 года в городе Красный Луч Ворошиловградской области. Работал в СМИ корреспондентом, редактором. С 1998 по 2006 год был руководителем пресс-службы Думы Ханты-Мансийского автономного округа, а с 2006 по 2010 год – пресс-секретарём главы Нефтеюганского района. Активно участвовал в работе литературного объединения «Замысел», выпускал литературнуюстраничку «Иван-чай». Автор нескольких сборников поэзии. Член Союза российских писателей, заслуженный деятель культуры Ханты-Мансийского автономного округа – Югры.

К жизни

 

Эти свадебные сани,

Две дорожки параллельно.

Я с любимой – ветер с нами.

Щёки милые алеют.

У моей любимой ножки

В шубу кутаны соболью.

Мчатся свадебные сани

В чистом поле,

В чистом поле.

У моей любимой очи,

Будто кто светёлку вымыл

Да зажёг огонь поярче,

Переливами играют.

Никого на белом свете,

Только я да ветер вольный,

Наши свадебные сани

Мчатся в поле,

В чистом поле.

А очнулся – стол холодный,

Сизый свет идёт от лампы.

Госпиталь и люди в масках.

Достают большой осколок.

Кто-то рядом тихо стонет,

Кто сквозь стоны шлёт проклятья…

Ну, а где-то в чистом поле

Сани свадебные катят.

Льются песни, вьются гривы,

Заливается бубенчик…

Но откуда вдруг разрывы –

Ими санный путь помечен.

Я пытаюсь докричаться,

Рот натужно раскрываю.

Как же тут не испугаться,

Ведь меня там убивают.

И любимую с гостями,

Теми, кто пришёл на свадьбу.

«Мы его, считай, горстями

Собирали за усадьбой», –

Это молвил старый доктор,

Пот сестрица промокнула…

Что ж, удача и сегодня

Никого не обманула.

Продолжает доктор штопать:

«Этот жить как будто будет,

До Берлина сможет топать,

Победим – и выйдет в люди.

У героя мы на свадьбе

Непременно погуляем».

Слышу, как вскипает ярость,

Канонада нарастает.

Доктор остроумно шутит

Под тяжёлые раскаты.

Ну, а где-то в чистом поле

Сани свадебные катят.

 

 

А он без устали ей Пушкина читал

 

А он без устали ей Пушкина читал.

На плавных поворотах терренкура.

Он пламенно любил литературу,

Когда-то он её преподавал.

И было это

В тесной сельской школе.

Он молод был, скучал

И поневоле

Читал запоем, всё запоминал.

Затем военкомат, вокзал, война.

Ранение и медсестра-голуба.

На уцелевшей чудом сцене клуба

Собратьям раненым он Пушкина читал.

Прошли года, остались ордена и седина…

Целебных вод источник

Да Пушкина пленительные строчки…

В них – тайна времени,

В них – русская судьба…

И девушка – букетище цветов.

С такой бы никогда не расставаться,

И чувствуешь, что скинул лет так двадцать,

И в слове каждом властвует любовь.

Она ему внимает чуть дыша,

За каждый звук могла б отдать полмира.

И царствует здесь пушкинская лира,

И к звёздам устремляется душа.

 

 

Молодость

 

Сургут, зима, девица Ксюша.

Не к месту поднятый бокал.

Был невообразимо скушен

Провинциальный этот бал.

Заезжий франт из Петербурга –

Лорнет и новомодный фрак.

Мол, люди избранного круга

Сегодня это носят так.

Провинциальные актёры

Играют в позапрошлый век,

А деревянные заборы

Засыпал первозданный снег.

А где-то там ревут моторы,

Бульдозеры ползут на Юг.

Здесь – о театре разговоры,

Печь топится, царит уют.

За рычагами там – мальчишка,

Он взглядом разрывает тьму,

А на сиденье рядом – книжка –

Она подарена ему.

Здесь – ох, стихов не переслушать,

Все их подвержены огню.

Там – в книге фото.

Подпись «Ксюша»

Под скромной фразой: «Жду, люблю».

 

 

О теплоходе и человеке

 

Однажды бич уснул

У самой кромки льда.

Пригрело солнце, льдина откололась.

И вот уже несёт бича вода.

А он орёт и рвёт свой хриплый голос.

Орёт как настоящий теплоход,

Тот, что не смог укрыться от торосов.

Стоял на карте груз, судьба матросов,

А он и ни назад, и ни вперёд.

Бич пригорюнился:

«Вот это оборот,

Никто ведь не спешит спасать, однако…»

Он знает: шанс судьба всегда даёт,

Пока же ни намёка и ни знака.

Тогда спасали дружно сухогруз,

Он и теперь гуляет на просторе.

А у бича, увы, такой конфуз.

А льдину-то несёт, похоже, в море.

Тогда бича, увы, никто не спас.

Да что же он, корабль, в самом деле?

Но был отлив, и обнажились мели…

Так бич и выжил –

Вот и весь вам сказ.

 

 

Пятак

 

Сходились мы накоротке,

Так уж не сходятся сегодня.

И был в том промысел Господень.

Жизнь начинали налегке.

Всегда глядели свысока

На выскочек и карьеристов,

Для нас их внешний лоск искристый

Не стоил больше пятака.

Но думаю, что зря мы так.

Пятак стал стоить четвертак.

Затем он очень быстро рос

И сиганул до самых звезд.

А дети бывших пятаков

Сегодня властвуют над нами.

Красивыми бурлят словами

И держат нас за дураков.

А если что-то вдруг не так,

Так сразу нам они в пятак.

 

 

Годы, интриги, враги

 

Годы, интриги, враги.

Пошло, весьма неопрятно.

И вспоминать неприятно

Этих и многих других.

А всё нарезаешь круги,

Смыть всё пытаешься пятна.

И самому непонятна

Суть устремлений благих.

Дерзкий галоп вороных,

Сто золотых за подкладкой.

И удивительно сладкий

Мёд на устах молодых.

Под завывание пурги

Чай попиваешь «вприглядку»,

Думаешь: «Что же в остатке?»

Бунт, суета, беспорядки,

Годы, интриги, враги.

 

 

Над рекой

 

Над рекой,

На крутояре

Одинокая берёза.

По весне на этом месте

Слышно пение капели.

Под берёзой – холм могильный.

Каска с красною звездою.

И лишь только пригревает

В полдень мартовское солнце,

Как жена о павшем муже,

Плачет старая берёза.

Той военною порою,

Здесь, на этом крутояре,

Насмерть взвод стоял стрелковый.

И невестушкой своею

Звал берёзу парень русый.

Но зазубренный осколок

От фашистского снаряда

Грудь его пробил навылет

И застрял в стволе белёсом.

Так они и повенчались...

Смертью, вражеским осколком.

Их судьба соединила.

И как только пригревает

В полдень мартовское солнце,

Как жена о павшем муже,

Плачет старая берёза.

Читайте нас: