Мария Олеговна Кучумова родилась 26 ноября 1986 года в Белорецке. Окончила филологический факультет БашГУ. Кандидат филологических наук. Публиковалась в журнале «Бельские просторы», альманахах «Зелёное перо», поэтического общества «Тропинка», сборниках «Поэтех» (Воронеж), «Современники» (Москва) и др. Стихи Марии Кучумовой вошли в антологию «Поэзия – женского рода» серии «Поэтическая библиотека Русского Автобана» (Берлин). Автор книги стихов «Январи» (2011). Обладатель гран-при молодежной поэтической премии «Красными буквами» (2014), лауреат III степени в номинации «Поэзия» I Литературной универсиады Приволжского Федерального округа (2010), лауреат I Уфимского фестиваля студенческой молодежной поэзии «Мяуфест» (2010), дипломант IХ Пушкинского молодежного фестиваля искусств «С веком наравне» (2007).
Вот ты придумала бога, а он никого не любит.
И не поверю, что он любим хоть кем-то,
Кроме тебя. «I like to move it», –
Так и молилась бы этим странным летом.
Ты говоришь: «Проси, пусть тебе с работой бог мой поможет,
«Боже ж ты мой, – говорю, – негоже
К богу ходить, да с таким уставом».
Вот ты придумала бога, он знает, кто прав:
Ты, только ты одинока и твердолоба.
Бог не любви, а обязанностей и прав –
Камера ДПС, только смотрит в оба.
Церкви его невидимы – негде сесть.
Ты, только ты этот бог и есть.
У нас есть снег – а прочие богатства
Давай любить земное постоянство
У нас есть снег – мы на него не смотрим,
Давай читать, как тень на снеге мокром
С тобой и мной. Она сама богатство:
Давай любить земное постоянство,
Не занесен никем, невыносим,
Так и лежит тот снег с далеких зим,
Будто примерз. И тянется зима –
Как много зим. Одна, одна. Сама
Себе самой и холод, и покой,
И солнце над туманною рекой,
И сам туман под солнцем, и вода
Она себе. В себе одна всегда.
«А что же снег не тает, раз жива?» –
Спроси ее, и кончатся слова.
Спроси ее – и кончится зима:
Заплачет, одинока, непряма,
Как будто сердце дернули за нить,
Уставшее суровый холод лить.
Что за ними – то тайна тайн.
Говорю себе: «Все равно» –
И сама же себе: «Молчи!» –
И себе же: «Что он сказал?»
За стеной тихо дети спят –
«Ты детей своих разгадай».
В детстве тебе не положено много боли.
Вот тебе семечко – с ним поживи, привыкни.
Семечко ядовито – жжет, режет, колет.
Ты привыкаешь – прощать и терпеть не пикнув.
Армия садоводов на службе боли.
В детстве зовешь их преданными друзьями.
Ты же – лишь почва. Озимое это поле
Тихо растет под пролитыми слезами.
Вырастешь – колосится. Змеятся корни.
Боль оплетает тебя изнутри, снаружи.
Взрослому страшно жить, все до точки помня.
Только одно забвенье быть может хуже.
Помнишь игру в пятнашки? Ну, те пятнадцать,
Где не бежать и прятаться, а занять
Место свое и его держаться,
В детстве я думала стать чемпионом, честно.
Строила буквы в шеренги – от аз до ять.
Что говорить о числах, искавших место.
Их же немного – трижды по пять.
Так и осталась в этой игре в пятнадцать –
В тридцать и тридцать с хвостом, и опять, опять,
Крепко на месте стой. Но куда деваться,
Если не знаешь, где место свое искать?
Что перевернуто, то вспять
Не потечет – впиталось в землю.
«Все отрицай – лишь нас приемли».
Мне не достать любви, почета,
Что проглотить душой охота
И их сестренок длиннохвостых.
Песок в ботинках, горле, горстках
Из тех, что всегда люблю?
Огромная луна – не наглядеться.
Монетой закатилось в щелку сердце –
Ищи теперь, и пыль сметай, и двигай
Все движимое. За какой-то книгой
Найдешь – да не до сердца. До страницы.
Сиди всю ночь, а коли не сидится,
Лежи, читай, живи, взрослей и падай
Свинцовой пулей ли, намокшей ватой.
А оторвешься – мир сместился влево,
Луна уже тоща, а королева,
Хоть и жива, но не совсем подвижна,
И право, прежний свет как будто вышел.
Найди управу на себя, на время
И возвращайся изо всех кочевий,
Из детских книг, воспоминаний взрослых,
Из картотек ответов и вопросов
К большой луне, к усталой легкой пыли.
В страну чудес – в страну великих былей.
Не верь слезам – приводят на вокзал
Не беды и не радости, а ноги.
Седой старик об этом мне сказал –
И я смотрю иначе на дороги.
И ночи на пороге скучных зим
Не неизбежны с этих пор. И нежны
Мои мозоли – детища кирзы,
Насколько же верны. И вот – да где же?
Билет потерян – и к чему билет,
Когда мы безнадежно пешеходны?
Из скучных зим, из развеселых лет
Идем, идем, к полету непригодны.
Выйдешь на улицу – видишь асфальт в квадратах.
И каждый пятый – с тучею у лица.
«Первый, я первый! С тобой говорю, десятый,
Как там на воздухе, нравится?»
В небо поднимешь взгляд, что отвык от неба,
Солнце смущенное тучу натянет выше.
Кажется небылью эта почти что небыль:
Тихо проснулся, встал – и без маски вышел.