А. Ф. Илимбетова. О культе змеи у башкир

Основным сюжетным мотивом почти всех башкирских богатырских сказок и эпосов является борьба между добром и злом, между светлыми и темными силами. Зло и темные силы всегда олицетворяют змеи, драконы-аждахи и дивы.

В то же время в башкирской мифологии прослеживается и другой мотив — змея в них выступает в роли добрых начал, покровителя, предка и прародителя древних башкир.

Роль змеи как покровителя башкир проявляется прежде всего в лечебной магии. Так, если выскочит на глазу ячмень (арпа), если появится на пальцах рук опухоль, известная у башкир под названием "йылан ќараќ", если появится нарыв под ногтем (купертке), то на глаза, на пальцы и на ногти накладывали повязку со змеиной чешуей, оставляемой при линьке.

Змеиная чешуя считается средством и при засорении глаз. В таких случаях башкиры вкладывали ее вовнутрь глаза. При болезни лихорадкой (тапма) за пазуху больного бросали мертвую змею. Лихорадка, по представлению башкир, испугавшись змеи, должна была покинуть больного.

К помощи змеи прибегали не только при болезни людей, но и при болезни домашнего скота. И. И. Лепехин сообщает, что черная змея служит лечебным средством "в той кожной болезни, которую они (башкиры) лихим называют. В таком случае отрубают змее голову; и когда она еще некоторую в себе имеет живность, прикладывают к ране и сжимают рот: потом медленно вводят лошадь в холодную воду, и держат в ней, привязав до тех пор, пока ее чрезмерная не проймет дрожь…" Лепехин описывает и то, что собой представляет болезнь, известная под названием "лихий". "Лихой" означает ту конскую болезнь, — пишет он, — когда лошадь по всему телу получает проломы и раны.

Представления о том, что змея может оказывать помощь при лечении тех или иных болезней, наблюдаются и у других народов.

Татары используют кожу змеи как лечебное средство против лихорадки, а таджики считают ее средством против сглаза и поэтому ее зашивают в виде подвески к вороту рубашки. При трудных родах у адыгов может помочь мужчина, который вытащил лягушку из пасти змеи — он должен три раза перешагнуть через роженицу. У абхазов еще недавно можно было встретить целебный "рог змеи" (очевидно, камень белемнит, который состругивали для "растворения" в воде и использовали как лекарство). Неправильно приготовленное снадобье становилось ядовитым. Некоторые люди утверждают, что якобы целебен правый "рог" змей, а левый ядовит.

Особенно большое влияние на судьбы людей, по поверьям башкир, оказывает белая змея. Если же человек, увидев белую змею, успеет постелить на ее пути белую ткань, то она оставит ему свой рог. Человек, обладающий таким рогом, будет счастливым. Когда человек начинает быстро богатеть, то обычно в таких случаях говорят: "Наверное он нашел змеиный рог" (йылан мџгџ¦џ ингћнме ћллћ). При появлении змеи на усадьбе предлагалось подкармливать ее скисшим молоком (эркет), в противном случае змея могла нанести какой-то вред хозяйству или людям, живущим на этой усадьбе.

Культ белой змеи был распространен не только у башкир, но и у других народов. Аналогичные башкирским представлениям об "ак йылан" существуют у татар Поволжья, у народов Средней Азии (казахов, киргизов, узбеков, таджиков). По их поверьям, водящаяся в домах "белая змея" неприкосновенна; увидев ее, рекомендуется посыпать ей на голову муку или поставить ей посуду с молоком, так как, по их мнению, в образ "белой змеи" может воплотиться легендарный персонаж восточных легенд святой Хызыр.

Пережитки культа змеи проявляются и в некоторых суевериях башкир. Так, по их поверьям, убийство белой змеи, змеи, жившей на усадьбе, а также ужа (ту¦баш йылан) приносит несчастье тому человеку, кто его совершает.

Запрещается убивать змею, живущую на усадьбе, у чуваш — она считается хранительницей скота и усадьбы. У таджиков и адыгов появление змеи в усадьбе считается добрым предзнаменованием.

Все эти факты свидетельствуют о том, что в прошлом у башкир существовала вера в способность змеи повлиять на их жизнь, дать им здоровье и богатство. Поэтому они относились к змее как к покровителю, стремились не убивать ее, а при встрече с белой змеей — приносили ей пищу.

Эти выводы подтверждаются и сообщениями средневековых путешественников. Ибн-Фадлан в своем отчете о путешествии в Булгарию, пишет о том, что одна из групп башкир поклоняется змеям. Это сведение Ибн-Фадлана подкрепляется и почитанием в недавнем прошлом башкирами белой змеи ("аќ йылан") как царя змей. В эпосе "Урал батыр" имеется и название такого царя змей — Кахкаха. Белую змею считают царем змей, но под именем Шахмер, и курды Курдистана. Еще более интересные материалы в плане рассматриваемой проблемы имеются в статье П. М. Кудряшева "Предрассудки и суеверия башкирцев", опубликованной в 1826 году в журнале "Отечественный записки". В ней сообщается, что в древнем башкирском чертовом городище на берегу реки Кама был "построен великолепный храм… В храме обитал необыкновенной величины змей, которому приносили в жертву иностранцев".

В этом сообщении обращает на себя внимание тот факт, что древние башкиры не только почитали змея, но и приносили ему человеческое жертвоприношение, стремясь умилостивить его. Такое отношение к змее нельзя объяснять только страхом человека перед укусом змеи. Нам кажется, что оно, как и вышеприведенные другие поверья о змее, является пережитком более древних представлений о ней — а именно, предки башкир воспринимали змею как свой тотем.

Тотемическое отношение предков башкир к змее проявляется в том, что они верили в возможность перевоплощение человека в змею и, наоборот, змею в человека.

По верованиям башкир, обыкновенная змея, прожив до ста лет, превращается в аждаhа (дракон), а аждаhа, прожив до 1000 лет, превращается в юха, которые могут принять облик человека.

Эти мотивы находят отражение в многочисленных эпосах и богатырских сказках.

В эпосе "Урал-батыр" змеем-оборотнем является Заркум, сын падишаха Кахкахи-аждахи. В эпосе Заркум встречается с Урал-батыром в облике огромной змеи, пытавшейся проглотить оленя. Однако через змеиную пасть не проходили огромные рога оленя. Заркум, проглотив при помощи Урала оленя, превращается в красивого джигита. А его отец царь змей Кахкаха мог принимать человеческий облик, сняв шкуру аждахи.

В то же время обращает на себя внимание то, что в башкирской мифологии змеи и юха чаще всего принимают образ девушки-красавицы и в этом образе могут сожительствовать с человеком. Такие сказки-легенды записаны русским сказочником П. П. Бажовым и известным историком-этнографом и археологом С. И. Руденко.

"По некоторым рассказам, — пишет С. И. Руденко, — слышанным мной в северо-восточной, Зауральской Башкирии, а аждаhа принимает иногда человеческий вид. Один хан женился на случайно повстречавшейся ему на берегу озера красивой девушке, оказавшейся впоследствии аждаhа. Хан потерял всякую удачу на охоте и во всех своих делах. Чтобы испытать свою жену, он по совету приближенных накормил ее соленым мясом и не давал ей пить. Ночью она оставляет хвост на груди хана, а головой протягивается к озеру, расположенному метрах в ста пятидесяти от дома хана, из которого и пьет воду. Узнав таким образом, что его жена аждаhа, хан сжег ее в железном доме, а оставшаяся от нее зола и поныне употребляется как целебное средство от глазных болезней".

По другим рассказам, юха, обернувшись прекрасной девушкой, выходи замуж за хана, и хан сжигает ее, узнав по отсутствию пупка, что она юха.

А в сказке П. П. Бажова "Золотой волос" говорится, что молодой башкирский охотник, по имени Айлып (может быть Алып — богатырь, известный персонаж башкирских сказок? — И. А.), погнался за лисичкой, которую никак не мог подстрелить. Она привела его к красивой девушке-золотовласке, которая сидела на берегу речки и мыла в реке свои золотые волосы. Она сама предложила ему увезти ее и женится на ней без согласия отца. А отцом Золотого волоса был полоз, который имел власть над золотом, мог притягивать и золотые волосы дочери. Две попытки побега Айлыпа и Золотого волоса были неудачными. Только в третий раз егету удалось увезти девушку под озеро, куда не доходила власть отца-полоза и остались жить там.

Возможно в прошлом предки башкир приписывали способность превращения в женщину не только "юха", "аждаhа", но и всем змеям. Об этом косвенно говорит, например, такая загадка башкир, в которой змея выступает в образе девушки:

О¦он-о¦он э¦ килер,

О¦он-о¦он буйлы ќы¦ килер,

†абаќтары ќалтырар,

Ма¤лай¦ары ялтырар.

Идет длинный-предлинный след,

Идет длинная ростом девушка,

У которой дрожат веки

И блестит лоб.

Предположение о том, что предки башкир представляли змею в образе девушки подтверждает и интерпретация сна о змее. В таких случаях башкиры говорят: "Встретишься с врагом-женщиной".

Образы мифических змей, вроде "аждаhа" и "юха" существуют у казанских татар, у казахов, алтейцев, которые могут превращаться в девушек и вступать в сожительство с юношами.

В башкирской мифологии о змее обращает на себя внимание еще одно явление — это проживание змей в образе девушек под водой, а аждаха всегда выступает в роли владыки подводного царства. Об этом же свидетельствует и обычай башкир бросать перед купанием в воду камень со словами "ќара йылан кит, кит!" (черная змея, уходи прочь!). Возможно в этом нашло отражение древнее представление башкир о том, что змея является распорядителем воды и повелителем дождя. Поэтому башкиры и сегодня интерпретируют встречу в пути со змеей как предзнаменование о скором дожде. На это обратил в свое время внимание и С. П. Толстов, отмечая, что культ змеи у народов Средней Азии связан с культом воды.

Внимательное изучение мифологии башкир, прежде всего этнологических легенд, показывает, что древние башкиры верили в прошлом и в возможность происхождения людей от змеи. Об этом свидетельствуют этнонимы нижнебельских башкир-йыланцев: идель-йыланцев, эске-йыланцев, и ќыр-йыланцев. Мотивы происхождения целых народов от змеи имеются и в легендах народов Алтая, Средней и Центральной Азии, а также абхазов.

Таким образом, в прошлом культ змеи был широко распространенным явлением среди народов Восточной Европы, Алтая, Центральной, Средней и Передней Азии.

Где мог формироваться культ змеи? Р. Г. Кузеев и Р. З. Янгужин происхождение нижнебельских башкир-йыланцев связывают с племенами йылан, жившими в III в. до н. э. — I в. н. э. на Алтае, которые разбили кипчаков. Позднее йыланцы вместе с кипчаками разгромили огузов и печенегов, а затем вместе устремились на Запад. Этническую и языческую принадлежность йыланцев, по мнению Р. Г. Кузеева, на основании имеющихся данных решить невозможно.

Талантливый историк Мурад Аджи считает, что примерно три тысячи лет назад на Алтае и на прилегающих землях сложился союз тюркских племен, символом которых стал дракон, змей. Образ дракона, как он предполагает, пришел на Алтай из Индокитая. Этому способствовало по его мнению и то, что алтайцы в то время из-за отсутствия у себя месторождений медной руды, завозили ее из Индокитая. В то же время возникает вполне закономерный вопрос, почему древние алтайцы завозили медь из-за тридевять земель, а не из соседнего Южного Урала? В пользу гипотезы о привнесенности образа змеи, дракона на Алтай извне говорит и то, что в шаманских костюмах народов Сибири древние изображения перьев, шерсти, хвоста животных и птиц позднее стали вытеснять художественно выполненные изображения змей.

Очень интересную гипотезу о происхождении культа змеи у народов Евразии выдвигает С. А. Галлямов, который считает, что культ змеи получил широкое распространение в странах Востока из-за совместного проживания башкордов, древних шумеров и кордов — некогда составлявших единый урало-туранский народ.

Такое решение проблемы происхождения культа змеи у башкир было бы очень заманчиво, но несмотря на отнесение С. А. Галлямовым древнебашкирского языка к индоевропейским языкам, на основании имеющихся на сегодня в распоряжении исследователей данных нельзя считать эту гипотезу убедительной.

В то же время исторические, фольклорные и лингвистические материалы действительно свидетельствуют об общности происхождения тех или иных мотивов в культе змеи как у башкир, так и иранских народов.

Так, общность происхождения образов аждахи и дивов в мифологии башкир и народов Средней и Передней Азии не вызывает сомнения. С. А. Галлямов считает, что слово "аждаhа" происходит от древнеиранского слова "даhа" — испепелять и жечь, а "дев" происходит от кордского слова "глотать". Если безоговорочно принять за основу такое толкование слово "аждаха" и "дев", то оно заранее принуждает нас делать вывод о том, что у вышеназванных народов змея всегда была только олицетворением темных сил, "испепеляющей", "сжигающей" все созданное человечеством и "глотающей" все живое.

А ведь в истории известно, что примерно до VI века нашей эры одним из основных культов у древних евреев был культ змеи. Почитание змей в соседнем с древними евреями государстве — Мидии продолжалось до V века до нашей эры. Только с началом правления царя Ксеркса в его империи было запрещено поклонение змеям и местным племенным богам — дивам. Вот, оказывается, откуда идут корни образов дивов в башкирской мифологии. Почему в VI-V веках до нашей эры начинается преследование змеепоклонников? Это объясняется, во-первых, тем, что в это время среди древних евреев господствующее положение занимает иудаизм и, во-вторых, в Передней Азии Маздеизм (одно из направлений зороастризма) становится государственной религией.

Только после этих событий древние племенные боги-змеи и девы стали олицетворять темные силы, превратились в мифические существа, "испепеляющие", "сжигающие" и "глотающие" все живое и противостоящие добрым началам или стали олицетворением смерти. И этот мотив очень четко прослеживается в эпосе "Урал-батыр", где царь дивов Азрака олицетворяет собой смерть. Этот образ в башкирской мифологии связан с такими же образами в курдской мифологии и ислама. У курдов Азрахил является богом смерти, а Газраил (Азраил) в исламе — страшным ангелом смерти. Возможно и имя сына аждахи Кахкаха Заркум имеет общие корни с именами вышеназванных мифических существо Азрака, Азрахил и Азраил.

Такое понимание происхождения образов аждахи и девов дает возможность ответить и на вопрос, почему в одних сказках или эпосах башкир аждаха и дивы фигурируют как страшилища, пожирающие людей, а в других — они (аждаха и дивы) имеют вполне нормальные отношения с людьми: аждаха и дивы женятся на девушках, помогают батырам выйти из различных затруднительных положений, а башкирские батыры в свою очередь женятся на дочерях дивов, становятся иногда даже царями дивов. Таких мотивов в башкирских сказках очень много (например "Оморзак", "Тан батыр", "Караса батыр", "Эминбэк" и др.) Эти мотивы в башкирской мифологии говорят о том, что возможно и у башкир первоначально аждаха и дивы, как и змеи, были объектом поклонения.

Из архива: ноябрь 1999 г.