№8.2023. Ришат Хасанов. Лихие времена

Роман Ахияра Хакимова под таким громким названием вышел в начале 80-х годов прошлого века. В нем изображены события средневековой давности – эпоха татаро-монгольских завоеваний, когда малые народы Сибири, Урала страдали от набегов степняков, подвергались угону в рабство, платили дань ханам Орды, гибли в борьбе за свою независимость. В такой сложной обстановке предводители нескольких башкирских племен осознают необходимость сближения с русским государством, которое в это время укреплялось, расширялось. Однако узколичные, корыстные цели отдельных предводителей ослабляли единство народа, сплоченность и силу, что на руку сардару Синей Орды Едигею. Его цель – держать башкир в подчинении, использовать их в борьбе против московского князя.

Примерно аналогичная общественно-политическая ситуация, картина «лихих времен» воссоздана и в романе «Башкирское войско». В период революции, гражданской войны башкиры также стоят перед судьбоносным выбором – к кому примкнуть: красным или белым, большевикам или Колчаку, атаману Дутову. Видные представители народа – Заки Валиди, Муса Муртазин, Амир Карамышев – пытаются проводить политику нейтралитета, создать Башкирскую автономию и свое войско.

Тема, поднятая у Р. Камала, не нова в башкирской литературе. В романах Г. Хисамова «Кровавая земля», «Февральский буран», Р. Баимова «Кречет мятежный» показано, что в эпоху революционных бурь перед башкирами стоял тот же жизненно важный вопрос: с кем быть, как строить свое будущее? На Первом Башкирском курултае было решено, что в борьбе красных и белых башкиры должны занять нейтральную позицию, что только такая политика должна способствовать образованию автономии, созданию своих войск, сохранению национальной идентичности. Все это свидетельствует о том, что башкиры, несмотря на свой богатый военный опыт, боевой дух, испокон веков стремились к миру, согласию между народами. Еще герой А. Хакимова Юлыш говорит, что башкиры не хотят войны ни с кем, желают пасти скот, выращивать хлеб, вести оседлый образ жизни, свободно и мирно трудиться на своей родной земле. Как видно в романах, этим заветным мечтам народа еще не пришло время осуществиться.

Р. Камал продолжает эту тематическую линию, углубляя и расширяя ее смысловые, хронологические рамки, дополняя новыми фактами, именами, усиливая современное звучание и публицистическую остроту.

По широте охвата событий и лиц «Башкирское войско» напоминает роман-хронику с его «центробежным» сюжетом, чертами эпопейности и панорамности. Большие и малые события, происходившие в 1918–1919 годах на территории Башкортостана, России и за их пределами, нашли отражение в художественной структуре произведения. Автор проявляет себя хорошим баталистом, непосредственно изображая картины боев с участием башкирских полков, Красной армии, адмирала Колчака, атамана Дутова, белочехов. Не будет преувеличением сказать, что некоторые из них напоминают эпизоды толстовского Бородинского сражения. В романе воссоздана общественно-политическая обстановка эпохи. На его страницах проходят Курултаи, съезды, встречи руководителей различных партий, групп, споры, дискуссии по вопросам автономии, суверенитета народов России, созданы политические портреты Ленина, Сталина, Троцкого, Калинина, Валидова и других исторических деятелей времени. Этот большой историко-документальный пласт образует основную линию в сюжетно-композиционной структуре романа. Другая линия связана с изображением личной, семейно-бытовой жизни героев и занимает в ней сравнительно небольшое место. Следует выделить и третью составляющую структуры романа, которую условно можно назвать авторской или публицистической.

Главной примечательностью романа, думается, является образ легендарного «мятежного комбрига» – Мусы Муртазина. Если в вышеупомянутых романах он проходит как эпизодический персонаж, то у Р. Камала занимает центральное место, является связующим звеном между двумя линиями сюжета. В произведениях советского времени Муртазин изображался как буржуазный националист, валидовец, сепаратист, противник большевиков (у Ф. Исянгулова, А. Тагирова), в чем был обвинен в 1937 году, репрессирован и расстрелян. Можно считать, что на страницах книги Р. Камала происходит своеобразная «литературная реабилитация» героя (политическая реабилитация произошла в 1956 году).

В романе сделана удачная попытка создать полнокровный образ комбрига во всем масштабе его личности, противоречивости характера и трагизме судьбы. Показ героя в различных обстоятельствах – в кругу семьи, среди единомышленников, в спорах с оппонентами, во встречах с руководителями большевиков, с белогвардейцами, в походах, в боях – выделяет в нем основные черты характера: боевитость, решительность, смелость, обостренное чувство патриотизма, талант организатора, миролюбие, любовь к семье, детям. Его пытливый ум ищет ответа на вопросы – почему большевики против башкир, хотя тоже объявляют себя защитниками народа, тоже состоят из социальных низов, почему они, их лидер Ленин на словах говорят одно, а поступают иначе? По иронии судьбы он вынужден воевать против красных, перейти на сторону Колчака, враждебного его народу. Не находя ответов на эти вопросы, он мечется между красными и белыми, стремясь при этом сохранить нейтралитет. Я башкир, говорит он, и не хочу ни с кем воевать, а мирно жить на родной земле. Однако, как показано в романе, в «лихие времена» этому не суждено быть реальностью. Автор изображает драму неординарной личности, оказавшейся в водовороте событий, пытающейся найти выход из тупика. При этом дается понять, что метания героя между враждующими сторонами обусловлены не строптивостью его характера, своеволием, а объективными причинами – репрессивными мерами со стороны Красной армии в отношении башкирского населения и воинов его кавалерийского полка. В романе приводится немало фактов насилия, грабежа, беззакония, убийств мирных людей красноармейцами, говорится о расправе над поэтами Шайхзадой Бабичем и Абделкаем Иркабаевым.

В создании психологического портрета Мусы Муртазина немаловажную роль играет так называемое «субъективное повествование», когда картины исторической действительности даются в субъективном восприятии, пропускаются через сознание персонажа, происходит своеобразное «перевоплощение» автора в своего героя, «слияние» их голосов. Глазами центрального персонажа мы видим руководителей большевистской партии, военачальников, башкирских национальных лидеров. Люди и события, увиденные «вблизи» глазами непосредственного их участника и свидетеля, обретают большую историческую достоверность и убедительность. Еще Н. А. Добролюбов об историческом романе говорил, «чтобы эпоха, из которой взят роман, представлена была совершенно верно, чтобы угадан был самый дух событий, надобно, чтобы автор судил своих героев не по понятиям своего века, а по их времени, чтобы он смотрел их глазами, жил их жизнью»[1].

Данный художественный прием способствует также «преодолению» хроникальности, внешней событийности, информативности, что характерно некоторым главам романа, «оживляет» их человеческим материалом, личностным началом.

Значительную роль в идейно-художественной структуре романа играет также образ Заки Валиди. Как показывает история, отношение к его личности и деятельности в разные годы было неоднозначным. В советские времена он подвергался гонениям, был объявлен врагом народа, буржуазным националистом, в обществе, в печати была развернута борьба против так называемой «валидовщины». После тщетных попыток найти взаимопонимание с лидерами большевиков ему удается выехать за границу. В последующие годы и до конца своей жизни он жил и работал в Стамбульском университете. Лишь в перестроечные годы начался процесс реабилитации, возвращение его доброго имени на родину, признание заслуг как политика, дипломата и ученого. Историк Роза Буканова отмечает мировую известность З. Валидова как ученого-тюрколога, открывшего целое направление в ориенталистике, также его роль в образовании Башкирской автономной республики в составе России[2]. Другой историк, профессор М. М. Кульшарипов пишет: «Заки Валиди стал не только выдающимся ученым-востоковедом, но и крупным общественно-политическим деятелем, который стоял у истоков российского федерализма, главным идеологом и руководителем башкирского национального движения. Благодаря своей титанической организаторской способности, таланту, он сумел сплотить и поднять башкирский народ после Февральской революции 1917 года на борьбу за создание своей государственности, за справедливое решение земельного и других вопросов»[3].

Все эти перипетии судьбы героя, его взлеты и падения нашли непосредственное отражение и в башкирской литературе, прежде всего в романах. Если окинуть их целостным взглядом с точки зрения изображения нашего героя, то можно увидеть, что процесс шел от полного низвержения, окарикатуривания его личности и создания образа антигероя до постепенной реабилитации, восстановления исторической правды, до возвышения в статус национального героя. В последние десятилетия произошла и литературная реабилитация героя. Достаточно назвать вышеупомянутые романы Г. Хисамова и Р. Баимова, в которых авторы концептуально по-новому подходят к созданию его психологического, политического портрета. Если в романах советского времени читатель, как правило, встречается с кабинетным, «застывшим» Валидовым, то у современных писателей он всегда в движении, в пути, в поиске, в окружении соратников и идейных противников. При этом суть авторской концепции его личности заключается в том, что это патриот, кровно заинтересованный в свободе своей родины, родного народа, в его равенстве среди других народов, а не политик, охваченный националистическими, шовинистическими идеями, в чем его обвиняли противники. В романах он предстает и как ученый-востоковед, тюрколог, автор книг по истории, этнографии башкир, татар, булгар.

В такой литературной ситуации Р. Камалу нелегко избежать «повторения пройденного» и эпигонства. Тем не менее, думается, это ему удается. Он продолжает традиции предшественников и в то же время ищет и находит свои подходы в создании традиционного образа. Писатель включает в произведение новые эпизоды из общественной, личной жизни Заки Валиди, более детально рассказывает об известных фактах его биографии, например, о пребывании в Питере осенью 1919 года, идет по пути углубления психологической характеристики героя, показывает его внутреннее состояние в различных обстоятельствах, его целеустремленность в достижении заветной цели создания национального войска и суверенного государства.

В романах Г. Хисамова и Р. Баимова неудачи Валиди, крах его планов объясняются помимо прочих и субъективными факторами. Автор «Кречета мятежного», создав образ большой и сильной личности, вместе с тем не идеализирует его. Само название романа является перифразой и напрямую характеризует героя как мятежного, беспокойного, неусидчивого и тревожного. Писатель также дает понять, что он не лишен черт высокомерия, излишней самоуверенности, подчеркивающих его аристократизм, «барство», индивидуалистические черты. В частности, это показано через взаимоотношения Валиди и его односельчанина Асылбая, для которого тот остается тем же баем, что и раньше, окруженным сытой, комфортной жизнью, далеким от забот и хлопот простых людей. «Живет как большой начальник. И родители его в прежние времена жили неплохо. А Асылбай все тот же конюх и пастух, как при царе»[4]. Для него Валиди – защитник прав не бедняков, а баев. Иногда проскальзывают и иронические нотки в обрисовке героя. Например, во второй части романа перед комдивом Воробьевым предстает «низкорослый Заки Валиди в мешковато сидящей длиннополой шинели»[5]. Предшественники Р. Баимова – И. Насыри, А. Тагиров, Ф. Исянгулов, Я. Хамматов писали о властолюбии Валиди, о его преклонении перед завоевателями прошлых эпох. Этот мотив звучит и в романе «Кречет мятежный». В беседе со своим соратником Амиром Карамышевым председатель Башревкома говорит о великих людях Востока, при этом оправдывает Тамерлана, Чингисхана, погубивших тысячи жизней, но приблизивших к себе нескольких талантливых поэтов, мыслителей, ученых. Его собеседнику и читателю ясно, что с точки зрения гуманизма такая философия не выдерживает критики, что несколько спасенных жизней не могут стать оправданием гибели сотни тысяч других. Многозначителен и финал романа, в котором родители невесты говорят, что «зять наш растревожил не одну Нафису. Весь народ привел в движение. Кругом переполох. Потрясение. К добру не приводили такие дела. А горечь потом чувствует вся страна...»[6].

В этом отношении Р. Камал более «снисходителен» к своему герою, его поражение в политической борьбе объясняет в целом объективными причинами. Это грубое нарушение большевиками условий присоединения башкирских войск к Красной армии, полное разоружение и расформирование полков после перехода, глумление над воинами, обращение с ними как с военнопленными, как с врагами советской власти. В его романе убедительно рассказано о тщетных попытках председателя Башревкома найти общий язык с большевиками, когда он идет на уступки, компромиссы, желает мирным путем решить так называемый «башкирский вопрос», ведет многочисленные переговоры с представителями различных партий, при этом проявляет тактичность, дипломатизм, политическую грамотность и прозорливость, способность трезво оценивать суть происходящих явлений. Также в «Башкирском войске» он предстает как человек с тонким и ранимым душевным складом. Вот он стоит в мечети родного аула Козян в последние дни своего пребывания на малой родине, плачет и думает о том, что скоро сюда придут красные и осквернят этот святой храм, в котором звучали молитвы в честь Аллаха, произносились имена пророков, ангелов. Как видно из романа, окончательный разрыв героя с новой властью происходит лишь после исчерпания им всех возможностей оптимального решения проблем. Новым штрихом в политической биографии Валиди можно считать и то, что в романе Р. Камала немало страниц, посвященных совместной деятельности двух «мятежников» – кречета и комбрига. Последний видит в нем человека сильного, целеустремленного, решительного, талантливого организатора и дипломата, но вместе с тем бессильного изменить трагический ход событий.

В трактовке деятельности исторических лиц, событий автор занимает активную гражданскую позицию, открыто выражает свои симпатии и антипатии. Одним из примеров может служить рассказ о таком историческом факте, как участие башкир в защите Петрограда осенью 1919 года от Юденича, куда башкирские полки были отправлены по распоряжению Ленина. В советской историографии и художественной литературе это событие описано в пафосных тонах, показано, как красноармейцы с высоким патриотическим подъемом едут спасать колыбель революции и проявляют в боях отвагу, храбрость, боевитость. Особенно это видно в романе Ф. Исянгулова «Памятники для живых». Но автор при этом умалчивает о том, что в боях под Питером башкирские войска понесли серьезные потери, что из десяти тысяч солдат осталось менее тысячи и, несмотря на неукомлектованность полков, их спешно отправляют еще дальше – на польский фронт.

В романах конца XX столетия отношение к этим событиям несколько меняется, авторы пишут о том, что башкирские воины были отправлены в Питер с целью отдалить их от своей республики, в которой в это время происходили судьбоносные события, когда Башкортостан превратился в арену борьбы белых и красных, за башкирскую автономию, шло формирование башкирского войска. Например, в том же романе «Кречет мятежный» автор устами своего героя говорит: «В боях за Петроград башкирское войско сделало все возможное и невозможное ради победы, потеряв в боях сотни бойцов. Но после победы им не было позволено вернуться домой. Из Петрограда войско переместили в Муравьевские казармы под Новгородом. Уезжая из Петрограда, Заки Валиди слышал о планах переброски башкирского войска на польский фронт и создании там еще одного кавалерийского полка в тысячу сабель. Видимо, Фрунзе предлагает бригаду Мортазина отправить на пополнение башкирских частей на польском фронте. Мало того, что не выполняются обещания отослать башкирские войска на родину, уже строятся тайные планы, как убрать оставшиеся здесь башкирские части. Выходит, что уверения наркомвоенмора Троцкого и слово, которое дал ему в Самаре Фрунзе, ничего не стоят! А знает ли об этом сам Муртазин? Впрочем, станут ли советоваться с ним! Отдадут в нужный день приказ – и вышлют!»[7] Эту мысль проводит и Р. Камал. Он считает, что это было тактическим ходом большевиков, чтобы отвлечь башкирские войска от участия в событиях на их родине.

В «Башкирском войске», начиная с заглавия и кончая эпилогом, тема войны, распрей, социальных катаклизм, разрухи, хаоса проходит лейтмотивом через все повествование. Тем сильнее в нем звучит антивоенный пафос. Вот автор описывает младенца, его сладкий сон, посапывание, кормление грудью и его блаженное состояние при этом. Несмотря ни на что, жизнь продолжается, любовь, семья, мир – вот ее основа, питательная сила, это бессмертно, а война – это противоестественное состояние окружающего мира, временное явление, преходящее, чуждое человеку, – таков символический смысл этой картины. Этим мотивом пронизаны страницы, посвященные семейной жизни Мусы и Фатихи, которые потеряли единственного сына Юлая, убитого в походе. В другом месте автор рисует трогательную картину, в которой молодая жена Амира Карамыша рыдает над телом погибшего в бою мужа. Она проклинает войну, которая отняла у нее самое дорогое, что жизнь для нее потеряла смысл.

Как видно из истории, башкиры как воины интересовали золотоордынских ханов, русских князей, царей, начиная с Ивана Грозного. Все они так или иначе в своих целях стремились использовать боевые качества «северных амуров». Общеизвестно, что башкирские войска участвовали в Полтавском сражении против шведов в 1708 году, в Семилетней войне в 1756–1763 годах с немцами, в Отечественной войне 1812 года с французами, в походе Минина и Пожарского против поляков, а в годы Гражданской войны башкирские солдаты на Востоке сражались против Колчака, на Юге – против Деникина, на Западе – против польских панов. Поистине, куда только не забрасывала судьбина верного коня и доброго молодца! Трудно представить другой народ в многонациональной России с таким богатым военным багажом и опытом, разве что донских казаков. Но, с другой стороны, правители всячески подавляли свободолюбивые устремления народа, устраняли его лидеров – тарханов, старшин, военачальников. Такова печальная судьба Кинзи Арсланова, Карасакала, Алдара Исякаева, Кахыма Ильмурзина и других.

Вышесказанное объясняет тот факт, что в башкирском романе тема «верного коня и доброго молодца» является одной из традиционных. Р. Камал вносит в эту тему новые черты, разбивает сложившиеся ошибочные представления о башкирском воине с его низкорослой, неприглядной лошадью и первобытным оружием – луком, копьем. Например, поэт-партизан Денис Давыдов в своих военных мемуарах, посвященных Отечественной войне 1812 года, в несколько насмешливо-презрительном тоне писал о «северных амурах» с их «жалкими стрелами» против огнестрельного оружия XIX века. Тем не менее французы более страшились этих «амуров», их «бесшумного оружия». Об этом свидетельствуют воспоминания самих французов. Например, мемуарист Дюпюи пишет: «Нас особенно угнетали отряды башкир, вооруженных копьями и луками»[8].

На самом деле в конце XVIII и в начале XIX веков боевое снаряжение и амуниция башкирского воина выглядела так: белый кафтан (сэкмэн), синие шаровары с красными лампасами, войлочная шапка, кожаные сапоги, ремень, кольчуга, а на вооружении ружье, два пистолета, кинжал, сабля, лук и копье. Именно в таком одеянии с выраженной национальной окраской башкирские джигиты браво гарцуют по улицам Петрограда, удивляя горожан, напуганных слухами о прибытии в город дикарей, варваров, едящих конину и пьющих свежую кровь.

Гражданская позиция писателя ярко проявляется в авторских отступлениях, в которых он, отталкиваясь от реальных фактов, приходит к обобщениям, суждениям о войне и мире, добре и зле, смысле жизни, размышляет об исторических судьбах родного народа. Характерно в этом отношении начало третьей части романа. Много было пришельцев на башкирские земли, пишет Р. Камал. Монголы, войска Македонского, Хромого Тимура, Тохтамыша, ханские баскаки, потомки монгольских ханов и другие завоеватели. Они приходили, грабили, уходили, только башкир оставался на родной земле, защищал ее, восстанавливал, возрождал, вел долгую, вековую борьбу за свободу, сумел сохранить свою национальную идентичность, не исчез с лица земли, как некоторые народы, народности, племена. Урал стал для него отцом, немым свидетелем его тяжелой судьбы, но и защитником, животворящей силой, дающей энергию, надежду и опору. Суровая жизнь вынуждала башкир быть всегда в боевом духе, готовым к защите родной земли. Поэтому не удивительно, что и в последующие эпохи желание иметь и сохранить свое войско является одним из проявлений черт национального характера.

За сохранение и продолжение этих вековых боевых традиций народа борются герои романа Р. Камала. Вот Заки Валиди проводит смотр войск, перед ним проходят воины-кавалеристы. Наблюдая за стройными рядами джигитов, военный комиссар ощущает прилив бодрости, его наполняют чувства гордости за них. Он думает о том, что в разные времена во главе башкирского войска стояли такие легендарные батыры, как Акай, Кусем, Сеит, Килмек, Султанмурат, Бэпэнэй, Карасакал, Алдар, Бушмен-бей, Салават, Юлай…

Накал борьбы, обострение противоречий между Башревкомом и Башкирским Советом Народных Комиссаров показан в последней части романа. Большевистская власть находит пути отстранения Заки Валиди и Мусы Муртазина от непосредственного участия в общественно-политической жизни Башкортостана – председатель Башревкома надолго командирован в Москву, комбриг отправлен на польский фронт. А в республике тем временем бесчинствуют продотряды и военные комиссары, бушует голод. В этих условиях начинают вспыхивать стихийные народные бунты, перерастающие постепенно в большие восстания. В рассказе об этих событиях Р. Камал, можно сказать, является первопроходцем. Дело в том, что в башкирской литературе в основном писалось о восстаниях XVII–XIX веков, но умалчивалось о массовых, антибольшевистских народных выступлениях, голодных бунтах 1920–1921 годов. Лишь в трудах некоторых историков есть сведения об этих событиях. Между тем отряды «народных мстителей» Хажи Унасова, Ланина и других представляли большую грозную силу против новой власти. Писатель очень подробно повествует об их успешных боях против красноармейцев. Как и в предыдущих главах, непосредственно создаются горячие батальные эпизоды с тачанками, пулеметами, звоном саблей, стоном раненых, свистом, криками атакующих, топотом, ржанием коней.

И здесь судьба вновь немилостива к Мусе – вызвав из польского фронта, его назначают новым военным комиссаром, отправляют на подавление народного восстания. Он оказался меж двух огней, между молотом и наковальней. Автор убедительно и тонко передает душевное состояние героя в эти дни. Он терзается, оттого что идет воевать против своего народа, против таких же башкир, как он, мучительно пытается найти правду. Но в братоубийственной войне нет правых и виноватых, заключает автор. Верный принципам реализма и историзма, он не склонен приукрашивать действительность, вносить оптимистические нотки в описания драматических событий и заглядывать в светлое будущее. Башревком распущен, Валидов и его сторонники арестованы, некоторые оказались за границей, а создание башкирского войска осталось лишь мечтой, светлым воспоминанием в памяти комбрига. А впереди новые суровые испытания, голодные годы, неизвестность, разруха, зыбкое перемирие между враждующими сторонами, репрессии… Поэтому и финал романа открытый, хотя и завершается эпилогом. Писатель лишь намеками дает понять, какую печальную участь уготовила судьба легендарному комбригу в недалеком будущем.

Богатый, разнородный материал обусловил жанрово-стилевое своеобразие романа. Его трудно отнести строго к одному жанру, так как носит синтетический характер. Как рабочее определение его можно назвать историко-документальным произведением с ярко выраженным хроникальным началом, с элементами публицистики, эссе, очерка, художественной биографии. Документализм является стилевой доминантой романа, определяет систему образов, своеобразие языка, соотношение реального и вымышленного и в целом сюжетно-композиционную организацию произведения. Романное начало проявляется в многочисленных описаниях боев, пейзажа, в рассказе о семейно-бытовой жизни героев, диалогах, в создании запоминающихся образов исторических лиц и вымышленных персонажей. Стилю Р. Камала характерны живописность, умение находить точные художественные определения предмету, объекту изображения, подмечать детали. Прием психологического параллелизма помогает автору передать тонкие душевные движения героев, гармонирующие с состоянием окружающего мира. В таких местах строго документально-хроникальное повествование сменяется лирическим сюжетом, задушевностью, теплотой. Вот один из таких эпизодов, в котором мы видим Фатиху, получившую весть о возвращении мужа с фронта. Она не находит себе места, душа у нее поет, чувства радости, счастья ее переполняют, а кругом такая благодать, стоит сентябрь, бабье лето, кругом тишина. Ничто не может помешать размеренному течению жизни, остановить ее, ярким подтверждением чего является и недавно родившаяся дочь.

Автор умеет создавать запоминающийся портрет того или иного исторического деятеля, подметив, подчеркнув характерную деталь, манеру в его внешности, поведении, речи. Это и Ленин с его картавостью и неизменным «архиважно», и «гроза военных» Троцкий с порывистыми движениями, ястребиным взглядом, пенсне и острой бородкой, и Сталин со своей вечной трубкой. В критике отмечалось, что Ринат Камал – «филигранный мастер башкирской прозы», умеющий мастерски изображать сложные характеры, духовно-нравственные коллизии, внутреннюю борьбу долга и совести человека, тщетные попытки противостоять судьбе, социальным катаклизмам. Эти особенности художественной манеры писателя, характерные его предыдущим произведениям, нашли отражение и в романе «Башкирское войско».

Вместе с тем, на наш взгляд, в нем писателю не удалось избежать определенных издержек. При чтении заметны длинноты, некоторая растянутость произведения, местами оно перегружено фактическим материалом, «утяжелено» им, что несколько рассеивает внимание читателя, мешает усвоению и восприятию прочитанного. Порой автор излишне детализирует, уделяет много внимания подробностям, переходит к перечислениям, включает множества названий, имен… Автору «Башкирского войска» не всегда удается представить явление, лицо, факт или событие в обобщенном, более типизированном виде. Здесь литература уступает место истории, а писатель – очеркисту. Особенно это видно в последней части романа, в которой речь идет о народных восстаниях в 20-е годы прошлого века, хотя это и оправдано художественными задачами. Именно так писатель показывает широту, масштабы народных волнений, их мощь, стихийность. Это частное замечание никак не снижает общее положительное впечатление от прочитанного, является скорее исключением из общего правила, так как Р. Камалу не занимать мастерства изображения, умения вести увлекательный рассказ о событиях и лицах, создавать литературные типы, обусловленные временем и обстоятельствами.

[1] Добролюбов Н. А. Собр. соч. в 9 Т. – М., 1961. Т. 1. С. 296.

[2] Буканова Р. А.-З. Валиди и его политика в области культуры и образования в первые годы существования Башкирской республики // Ватандаш. 2018. № 1. С. 23.

[3] Кульшарипов М. М. Роль Заки Валиди в становлении автономного Башкортостана // Ватандаш. 2017. № 11. С. 17.

[4] Баимов Р. Н. Кречет мятежный: Историко-документальный роман. – Уфа: Китап, 2002. С. 211.

[5] Там же. С. 346.

[6] Там же. С. 541.

[7] Баимов Р. Н. Кречет мятежный: Историко-документальный роман. – Уфа: Китап, 2002. С. 476.

[8] Раимов Р. М. «Башкирский народ в Отечественной войне 1812 года». Башгосиздат, 1943. С. 7–8.