Вячеслав Михайлов. «Хорошие люди» Салавата Вахитова

Единственный способ созидания – это по-настоящему интересоваться миром и людьми. Новая книга Салавата Вахитова «Хорошие люди» включает повести и рассказы, тесно объединенные общей идеей и наполненные искренним, светоносным чувством любви.

Повесть «Хорошие люди» внешне начинается ненавязчиво: «История, которую хочу вам рассказать, случилась давно – чертову дюжину лет тому назад». Случайно ли это число – 13 лет? И далее: «по небесным меркам сто пятьдесят шесть месяцев (сразу же начинаем лихорадочно считать: сколько это лет, хотя и нет необходимости, просто способ привлечения внимания) – срок совсем ничтожный, но, если задуматься, это целый собачий век». Что уже вводит во внутренний подтекст, воплощающий основную тему, в котором содержится секрет воздействия на наше воображение. Автор сразу возбуждает интерес, завоевывает внимание читателя, концентрирует это внимание на главном смысле, поддерживает его до самого конца повествования, и в конце возвращает обратно к исходной точке. Вместе с тем нам его легко читать; он говорит как мы и то же, что и мы, простым языком, ощущение такое, как будто бы разговариваешь с близким человеком за столом.

Однако внешняя простота скрывает глубоко продуманную структуру, в соответствии с которой автор организует семантику, морфологию и стиль. Далее текст, кажущийся внешне прямолинейным, проходит по нескольким внутренним линиям. Ряд слоев, сеть взаимно переплетающихся метафор, охватывающая весь текст от начала до конца. В тексте каждый отдельный элемент структуры проявляет себя как часть целого. Соотнесение содержания и синтаксиса позволяет представить текст в виде некоторой схемы семантических полей и действий персонажей, преследующих определенные цели, и, таким образом, построить его модель.

Первая линия – «собачья» тема. Собака, как мы знаем, образ друга, но в тексте понятие «собака» соотносится с различными реалиями. «Это целый собачий век» (образ жизни) – «Черно-белые страницы (газеты) пятнистостью напоминали шкуру собаки из модного фильма “101 далматинец”», который я совсем недавно записал на видеокассету» (Жизнь такая разная, недавно понял). При знакомстве с собачником и одновременно «человеком из правительства» Василием Петровичем (В.П.): «Я пожал ее (руку) и почувствовал ничем не вытравляемый запах псины, исходящий от его кожи» (негативный образ определенного круга людей). К тому же он ворует у заводчиков собак и продает краденое. При этом герой Рома пытается как бы и оценивать В.П., но наполовину: «Да и какой же он козел? И не козел вовсе, а непринужденной веселостью напоминающий скорее… фавна – получеловека, полукозла». То есть, если и «хороший», то все-таки «получеловек», как бы намекает нам автор… Далее черное также чередуется с белым: «На длинном поводке он (Ринат) держал довольно крупного щенка-далматинца, который, весело лая, устремился ко мне. Щенок буквально лучился жизненной энергией, и я пришел в себя, успокоился, присел к нему и потрепал за ухо. В ответ он подпрыгнул и лизнул меня в нос». (Реальное воплощение позитивного образа в жизни.) Однако на предложение Рината покатать их на машине, Рома возражает: «Только без собаки, а то машина провоняет псиной» (пока видит в позитиве некоторый негатив, еще сопротивляется возможности счастья). Тем не менее, отдохнувши на озере, все были счастливы. Далее ключевые слова: «Эх, брат, – сказал я далматинцу, – наверное, часть меня тоже абсолютно черная. Может быть, поэтому и я никому не нужен» (осознание себя). После того, как у героя украли машину: «собака “ментовˮ враждебно косилась на меня. Казалось, дадут команду – и она загрызет насмерть» (друг может быть далеко не дружелюбным). Позже Рома отвечает В.П.: «А я не собака, чтобы меня водить на поводке!» (проекция внешних обстоятельств на внутреннее содержание), что означает взятие судьбы в свои руки. После чего события разворачиваются со стремительной быстротой и вместе с тем меняются внешние обстоятельства – на В.П., по наводке Рината, заводчики спустили бойцовских собак, которые перегрызли ему горло; главный герой остался один на один с долгами, без семьи, квартиры и места работы; погибает хороший человек Фагиль.

Вкратце: жизнь собачья черно-белая, многим людям нельзя доверять, но есть светлое в этой жизни – появляется ангел в образе далматинца, глядя на абсолютно черное ухо которого, герой понимает, что часть его такая же черная и поэтому он никому не нужен. Когда последняя капля переполняет чашу терпения Ромы, он становится хозяином своей судьбы и устремляется за аленьким цветочком, после чего появляется все, что нужно для счастья в разумных пределах.

Тема добра и зла, связанная с «хорошими людьми». Автор намеренно не включает в текст прямые этические понятия и оценки событий, предоставляя читателю возможность самому решать, кто есть кто. «В то памятное уфимское лето мой ангел-хранитель отошел ненадолго по своим надобностям и, занятый важным делом, забыл на мгновенье о моем существовании. Разумеется, дьявол-искуситель не преминул воспользоваться оплошностью…». Понятно, что это лишь метафора, когда вроде бы все так случайно получилось, независимо от главного героя – неудачника. Сначала искуситель нашептывает ему почитать рекламную газету, в которой сбербанк помог автору статьи приобрести автомобиль, после чего он «из никудышного человечишки превратился в уверенного, знающего себе цену человека». Сначала «благодетель» Василий Петрович почитает «за честь помочь хорошему человеку», тем самым причисляя героя к «своим», – он сводит вечно нуждающегося героя с «хорошими», то есть нужными, людьми, которые все устраивают. И Рома становится как бы уже хорошим-нехорошим, или «хорошим» в кавычках. В итоге человек теряет определенность различных нравственных понятий и критериев.

И за получение кредита надо будет отблагодарить «хороших людей из банка». В результате чего герой становится обладателем новой «шестерки», правда номер ее «666», что несколько смутило Рому. Но так надо: «Должны же как-то гаишники отличать хорошего человека от всякой шушеры!». И за все это нужно расплачиваться энной суммой в конверте и т. д. И герой становится как бы еще больее «хорошим» – разумеется, в негативном смысле. Наблюдается динамика превращения «неудачника» в нехорошего человека. Он уже сам называет нужных людей хорошими – разговор между главгероем и человеком, сведущим в квартирных вопросах, закончился так: «Сергей, я вижу, вы хороший человек. Мы поладим». После чего «Серёжина дочка получила отличные результаты и поступила в вуз».

Сказка о золотой рыбке. Роль пушкинской золотой рыбки досталась собачнику по имени Василий. А главный герой Рома, подобно старику рыбаку, трудится с утра до вечера, крутится, обеспечивает семью материальными благами. Тем более, у жены Ирины «и стильный рюкзачок, который, к удивлению, оказался вместительным», соответственно ее аппетитам. Жена его выступает сначала как совратитель, толкнувший хорошего человека на путь, выстланный его благими намерениями, требуя положенный ей по сказочному списку весь необходимый набор – от корыта – до столбового дворянства. И ради нее герой продает свою душу.

Сначала приобрели машину, но жена с каждым днем становилась все грустнее и грустнее. Захотелось квартиру: «Вон у Альбины муж…». Обратно же «хорошие люди» помогли, которым «надо бы сделать конвертики» за юридическое сопровождение сделки. Но у жены признаки вечного недовольства проявились вновь – захотелось «работу в правительстве». И в итоге «жена чувствовала себя, как пушкинская старуха у разбитого корыта». Обычные люди стремятся чем-то обладать: деньгами, женой (или мужем), близкими, а лучше – всем сразу. Но самое очевидное – это то, что потеря, особенно значимая, способна дать мощный толчок к новой жизни.

Закономерный вопрос: изменилась ли жена? Пожалуй, что да. Поскольку она получила больше, чем хотела раньше – любовь и счастье: «Иногда друзья спрашивают нас, почему не покупаем автомобиль. Мы с женой переглядываемся и с улыбкой отвечаем, что предпочитаем ездить в общественном транспорте». Здесь наступает ее трансформация с возвращением в мир, полный любви.

Тема «аленького цветочка». Извечный вопрос жены: «Где ты был?». Шутливая отговорка героя: «Хотелось тебя порадовать и преподнести самый красивый цветок на свете». – «И где же аленький цветочек?». И даже обещания его уже достаточно: «И хотя она, конечно, понимает, что врет ведь мерзавец, на самом-то деле никакого цветка он не искал, но поневоле оттаивает лед в ее сердце». (Пока еще пассивно-страдательная позиция героя Ромы.) Параллельный ее вопрос: «Где деньги?». И соответствующий ответ: «Если честно, я до сих пор не знаю, как правильно на него ответить». Вначале герой только собирался подарить «аленький цветочек» жене, пока в конце не решился сделать это фактически: «Внезапно озорная мысль влетела в мою сумасшедшую голову, я снова пересчитал деньги и сказал, обращаясь к собаке (как к позитивному образу): – Нам срочно нужен аленький цветочек. Далька, ищи!». Рома здесь фактически проявляет действенный способ понимания – через конкретику, а не слова и дарит любовь и счастье любимой женщине и самому себе: «С тех пор собака стала моим счастливым талисманом, и все у меня в жизни потихоньку образовалось». Он уже не один, ангел-хранитель в образе жены снова с ним. Перестав сосредотачиваться на себе, он очищается и возвращает себе изначальную чистоту и естественность. И нет нужды гадать, клад он случайно нашел или это его собственный выбор после долгих мытарств. Удача достигается не везением, а неуклонным стремлением к цели. И сквозная закольцованная метафора: «Далмат радовал нас всю свою долгую собачью жизнь – чертову дюжину лет – и умер недавно от старости, оставив многочисленное потомство. Я не помню, чтобы среди его отпрысков нашелся хоть один бракованный».

Так посредством метафор, в том числе через сказки, обращенные к глубинно-позитивному детскому восприятию мира, автор говорит с нами на вечные жизненные темы, вселяющие надежду и веру. Поскольку максимально адекватно читатель интерпретирует тексты, созданные на базе близких ему как личности психологических структур. Поэтому именно таким путем пошел С. Вахитов, представляя некоторые сюжеты сказок как достаточно простые и наглядные схемы, искусно вплетенные в текст, в соответствие которым приводились реальные поведенческие модели наших предков.

В итоге в развернутом повествовании детали, объединенные одной доминантой и разбросанные по всему тексту, группируются и образуется некое тематическое поле, служащее основой метафоризации и вербализации, к которому приковано внимание читателя. При этом элементы семантических полей текста, определяя систему его образности, отражают общую концепцию и замысел, а каждая строка и каждый абзац свидетельствуют о тончайшей шлифовке.

Рассматривая другие повести и рассказы, можно установить, что при кажущейся произвольности, в которой они идут друг за другом, здесь также присутствует скрытая художественная логика, необходимая для уяснения общей концепции. Каждое произведение глубоко продумано, так же, как и их сочетание. И что их следует читать и осмысливать именно в той последовательности, в которой они расположены. Иначе вы прочтете три превосходные повести и несколько рассказов, но общей идеи знать не будете. Анализировать их можно подобным же детальным образом, однако остановимся на основных моментах.

В повести «Разорванное сердце Адель», написанной от имени Юлии, мы видим глубокое проникновение автора в психологию четырнадцатилетних подростков. Автор говорит о созревании любви к людям – любви в самом широком смысле – через самопознание: девочка принимает людей только после того, как начинает воспринимать себя через собственные экспансивные выходки. Вначале склонна к крайностям, и даже любимые цвета для нее – черный и белый (снова та же метафора). Но движет ею любовь, поэтому жизнь для нее в итоге становится разноцветной. Не зря вожатый Рома называет ее хорошим искренним человеком. И дальнейшая его фраза как квинтэссенция сквозной идеи книги: «Если ты любишь, то ты уже счастлив».

«Люби меня всегда» – тема жизни и смерти, которые все примиряют. Герой ненавидел крыс и всячески их травил. Бабушка его рассказывала: когда она была молодой, стая крыс залезла на ее кровать и стала по ней бегать. Крысы, заполонившие кровать бабушки, – образ испытанного ею горя. Травить крыс не страшно, но однажды герою привелось убить крысу собственноручно. И что-то произошло с героем: «В ее глазах не было страха, только сожаление и огромная грусть… ее предсмертный взгляд, разумный, почти человеческий, до сих пор преследует меня. Мне даже кажется, что в последнее мгновение ее жизни между нами возникла какая-то непонятная связь. Она оставила тайну, очень важную для меня. Но какую? Вряд ли когда-нибудь я узнаю об этом». И цвет ее был не серый, а рыжеватый, что символизирует жизнь и солнечную энергию и совсем не связано со смертью. Но Крыса – это и персонаж Харуки Мураками, вызывающий сочувствие, поскольку он пишет повести, в которых нет сцен секса и никто не умирает. Поэтому даже паучка со своих очков герой не стал сбивать, а осторожно отправил гулять по травке: «Никто не должен умереть, сказал я сам себе».

Однако бабушка уже приближается к грани жизни и смерти – человек вроде бы живой, но уже не здесь – она «словно не видела: взгляд ее был устремлен сквозь мое тело в совершенно другое время, в другое измерение». И даже часы с кукушкой давно уже стояли, а те, которые шли, «существовали как бы сами по себе, вне реальности, и показывали время весьма причудливо». Тем не менее, бабушка еще заботится об одинокой несуществующей девочке. И главное, она передает герою способность любить людей, пусть и не близких, в лице этой девочки, которую никто не любит.

В диалоге с героем даже «Гитлер», поставленный в ситуацию расстрела и вынужденный высказаться честно о самом главном, что он на самом деле хотел бы сделать, «посмотрел на меня глазами крысы, однажды убитой мною, и сказал: “Я бы хотел оставить миру картину, огромное пейзажное полотно, – такую, чтобы, глядя на мое творение, все плакали и хотели житьˮ». В этом находит отражение одна из главных идей автора.

Завершается повесть символической запиской: «“Я ухожу, – писала моя девочка. – Люби меня всегда!ˮ Шел сороковой день со смерти бабушки. Я обещал любить ее всегда». И здесь мы понимаем, что девочка и бабушка – одно и то же лицо. Заботясь о девочке, герой как бы оберегает душу бабушки. Жизнь и смерть снова все примиряют.

В рассказе «Батырская любовь» тема любви предстает с необычной стороны. Далекое прошлое со «школьной» моделью поведения проявляется, когда рыжеволосая Ляйсан с размаху треснула Батыра книжкой по лысине на встрече одноклассников через двадцать лет. В школе они как бы не выносили друг друга – Батыр драл ее за волосы, та ревела от боли и при возможности лупила обидчика учебником. И тут он «резко развернулся, с силой намотал на кулак огненные волосы женщины и заговорил, запинаясь в отчаянном волнении: “Прости меня, родная, прости… Наверное, я трус… Я ведь любил тебя, любил и стыдился непрошенного беспокойного чувства. Считал его проявлением слабостиˮ». На что Ляйсан со слезами отвечает: «Дурачок, …я целую жизнь ждала этой минуты». Думаю, комментарии излишни. Трогательность сцены с неожиданной концовкой завораживает…

Автор намеренно избегает всякой стилистической вычурности. Стиль его легкий, простой, прозрачный, «омытый» доброй иронией, с хорошей долей юмора, оптимизма и, главное, – самоиронии. Написано все обычным разговорным языком, в повествовательной форме. При этом выделяются реалистические мелкие черточки и детали обыденности, например: «рядом со мной, развалившимся на стареньком диване в убогой общаге педагогического института среди тараканов, в отчаянии передвигающихся в полупустой комнате в поисках какого-либо подобия еды» – все находится в полной гармонии с темой, все сделано, чтобы добиться неподдельной жизненной правды, все принято во внимание.

Специфика речи автора, жанровые и языковые особенности выражения, как единый тон и колорит текста, напрямую связаны с замыслом, выступая наиболее удачным способом его реализации. Внешняя кажущаяся простота лексики, формы и краткость, за которыми скрываются глубокое содержание и настоящее искусство, как продолжение традиций русской литературы и собственное развитие внутренней семантической насыщенности и композиционной сложности могут служить многим авторам хорошим уроком для продуманного освоения писательских технологий.

Так, сочетание строгой структурной продуманности и метафорической образности изложения позволили создать технически прозрачный и в то же время сложный текст. Многомерное композиционное построение произведений позволяет также каждому увидеть свое и обеспечивает легкий стиль восприятия на доступном читателю уровне, начиная от видения в этом простой нравоучительной сказки (к сожалению, даже некоторыми критиками с «высот» их понимания) до сложной философской картины мира. Как верно замечает и сам Салават Вахитов: «Хотя до какой степени надо опуститься, чтобы тебя понимали все?» 

Хороший человек, по Вахитову, – это человек добрый, неравнодушный. «Творческие люди ненормальные со знаком плюс». Из его стихов: «И вот я опять безнадежно нормальный», «Надоело жить в шуме». И хотя, с одной стороны, «и одиночеством кольнет сердце», «человеку не должно быть скучно с самим собой, иначе его внутренний мир беден. Он не должен бояться одиночества. Это и есть хороший человек. Нужно быть честным перед собой». По мне, так это, пожалуй, и есть зрелость, когда сокровенный уголок души С. Вахитова, где обитают одиночество и размышление, не препятствует широчайшей связи с миром.

И понятно, что такое мироощущение свойственно и самому автору, с его тонкой натурой, который проявляет его не только в своем творчестве, но и в широкой практической деятельности, основываясь на сознательном отражении жизни через личный опыт. Он рассматривает литературный труд лишь как средство, а не конечную цель. Поэтому Вахитов прилагает неимоверные усилия для того, чтобы наши республиканские авторы стали известны всему миру. Чувствуя себя уверенно, он знает, что его слышат.

Русская литература – это философичность, осмысление. Надо развивать классическую литературу, что и делает автор. Кроме того, Салават говорит: «Поэзия – это любовь!». Не случайно он первоначально шел к сложной прозе через поэзию. И где-то в основе этих исканий Вахитова – мысль о прозе, развивающей традиции поздней пушкинской поэзии.

Творчество Вахитова в целом продолжает искусство простоты и краткости Пушкина, Чехова, Лермонтова как образец отточенности и знакомит нас с великолепным мастером стиля, и заслуживает специального изучения с точки зрения влияния на него русской литературы. При этом лаконизм формы, семантическая насыщенность, глубина заключенной в них философской мысли делают творения поэта доступными для понимания каждого читателя. Всякое произведение должно быть для него, как у Чехова, «понятным, кратким и хорошо написанным», коими достоинствами его собственные сочинения неизменно обладают. Он испробовал самые разные способы выражения: от иронических вольностей в письме до возвышенной и гармонической прозы, не говоря уже о красочном остроумии, непринужденной искренности, а также задушевности его личной переписки (интернет-сессии с Радугой в повести «Люби меня всегда»).

Николай Андреев, говоря о главном герое повести «Хорошие люди», замечает: «образ, кстати, достаточно запоминающийся – по крайней мере достаточный для того, чтобы встать в один ряд с другими литературными добряками вроде Манилова, Обломова, горьковского Луки…» 
Впрочем, как верно уточняет Александр Иликаев, «герой не Обломов, а тип деятельного и в то же время трогательно невезучего порой русского человека». И далее продолжает об авторе: «Он – достойный продолжатель «Повестей Белкина» А. С. Пушкина».

Для русского общества, говорил Белинский, литература всегда была «живым источником гуманистического, человечественного образования». На этой нравственной основе возникают «мыслящие и убежденные поколения, которых живые споры и полемические отношения, выходя из принципов, а не из материальных интересов, являют собой признаки возникающей и развивающейся в обществе духовной жизни. И это великое дело есть дело нашей литературы!..». В этом и заключается гуманистическая окрылённость творчества Салавата Вахитова.

Из архива: декабрь 2014 г.