Петр Федоров. Честные истории непридуманной судьбы

В последние годы возродился интерес к документальной прозе, именуемой сегодня модными англоязычными терминами «нон-фикшн» и «автофикшн». Это связано как с закатом постмодернистской литературы, так и с потребностью общества в честной и правдивой информации о своём прошлом и настоящем. Отсюда и успех мемуарной прозы Лилианны Лунгиной «Подстрочник» (1997–2010) и Александра Чудакова «Ложится мгла на старые ступени» (2000), книги Алексея Иванова «Хребет России» (2010), а также документального романа Леонида Юзефовича «Зимняя дорога» (2015) об эпилоге гражданской войны. Литература факта, благодаря отбору и организации текста, является полноправным жанром художественной литературы, имеющим давние традиции в русской и мировой культуре. Новый роман-автофикшн уфимской писательницы и журналистки Фирдаусы Хазиповой «Чертополох в брызгах пены» является продолжением её первой книги «Чертополох с окраины Уфы» (Уфа, «Китап», 2021) и посвящён жизни автора в 1980–1990-е годы, а также её работе в редакции заводской многотиражки в тот период. Сегодня редко встретишь социальную прозу о нашей недавней истории без нагнетания «чернухи» или замалчивания тех проблем, которые обрушились тогда на наше наивное общество. А уж писать о конкретном городе в этот период не со стороны, а пропуская через свою судьбу, отваживаются совсем не многие. Само слово «чертополох», вынесенное в заглавие обеих книг, является народным названием многих сорных и колючих растений, применяемых для охраны от нечистой силы. Это слово является метафорой автобиографического образа главной героини романа с её колючим, но честным характером, стремящейся защититься от социальной несправедливости.

Структурно роман состоит из двух частей: «Годы восьмидесятые» и «Годы девяностые». Наряду с воспоминаниями автора о своей жизни и работе в этот период даётся широкая панорама перестройки деятельности предприятий нефтехимического комплекса и заводских многотиражек, проблем ровесников в российских и восточноевропейских странах. Индустриальные пейзажи воспринимаются автором позитивно и даже с любовью, поскольку в них она видит не надгробие убитой человеком природе, а творческий созидательный труд: «Ты идёшь по территории завода. Никого нет. Кругом чистота, асфальт без единой соринки. Пыхтят чёрные печи, ждут прикосновения рук красные штурвалы задвижек, радуют глаз цветники около водородных.

Устремлены ввысь стройные, кажущиеся лёгкими установки, опутанные трубопроводами. Блестят на солнце металлические шары ЭЛОУ и круглые бока резервуаров. Покрытые белой алюминиевой краской или алюминиевой изоляцией, они отливают светлым серебром в любую погоду, создавая впечатление одинокого праздника в пустынном месте. Ощущение, что ты на космодроме или на другой, забытой людьми планете». Подробное вдохновенное описание нефтеперерабатывающего завода даёт представление о его гигантских масштабах и тех экономических задачах, которые решала в ту пору страна. Резким контрастом к этой позитивной трудовой жизни служат неприглядные будни заводской многотиражки «За коммунизм» с интригами и пьянством её сотрудников, их низким уровнем культуры и вопиющим непрофессионализмом. В этой невыносимой обстановке героиня произведения ведёт разговор с руководителем театра-студии Людмилой о вере и смысле жизни. Утопическим мечтам о воспитании нравственно совершенных людей, которые смогут постепенно изменить общество, героиня противопоставляет идею невмешательства в течение жизни, к которой её привёл жизненный опыт. Индивидуальное авторское восприятие действительности дополняют письма её подруг и одноклассниц из разных уголков позднего Советского Союза. Эти непритязательные сообщения, подобно мозаике, рисуют советскую жизнь накануне перестройки с её парткомами, двойными стандартами, тотальным дефицитом, очередями за книгами, которые не только покупали, но и читали. Эту картину дополняют письма её чешской и немецкой подруг. Более комфортная жизнь в этих странах во второй половине 1980-х годов, когда в Советском Союзе пустовали полки магазинов, создавала иллюзию возможности и для нашей страны добиться таких же успехов, используя опыт европейской цивилизации.

В романе трезво оцениваются экономические реформы в годы перестройки на примере уфимских нефтехимических предприятий. Внедрение кооперативов, аренды, подряда не могло решить проблемы предприятий. Как отмечали уже тогда грамотные специалисты, «улучшения технологии, условий труда нет. Всё сведено к деньгам». Одна из глав посвящена личности директора завода, затем президента Башкирии Муртазы Губайдулловича Рахимова. В ней делается попытка дать объективный портрет этого государственного деятеля республики рубежа 20–21-го веков. «Мне казалось, он принимал советско-партийную систему, относился к ней, как законопослушный гражданин. Он спокойно, доброжелательно давал возможность системе поиграть в свои игры, но сам особо не активничал. Крепкий хозяйственник всегда брал в нём верх. К конкретным реальным делам он относился с большей заинтересованностью. Но когда система перегибала палку, МГ вёл себя как нормальный здравомыслящий человек и не боялся этого».

В описании любовных переживаний главной героини автор использует свои стихи. С их помощью передаётся внутренний мир автора и её чувства, далёкие от унылой прозы жизни. Где‑то к концу первой части бурные события перестройки постепенно вытесняют личные воспоминания автора. Обильно цитируемая авторская публицистика тех лет заслоняет жизнь автора, хотя неудачные знакомства с мужчинами и едва не стоившие жизни трагические роды могли бы стать темой отдельного произведения иного писателя. Вторая часть романа, повествующая о лихих девяностых годах, начинается с воспоминаний о фенольной катастрофе в Уфе в апреле 1990 года и бурном всплеске экологического движения в республике. После скорбного перечисления экологических катастроф на черниковских заводах, контрактов с иностранными фирмами, развития социальной сферы автор логично переходит к журналистским будням. В них особенно хорошо видна неустроенность и стойкость российского человека. Изматывающая дорога на работу и обратно, плохое питание, низкая заработная плата, дефицит элементарных товаров подталкивает героиню к поискам дополнительных источников доходов. Работа в охране сменяется челночным бизнесом, работой экскурсоводом и тамадой. В 90-е годы через это прошли многие жители нашей страны. Экскурсионные поездки с группой заводчан в Испанию и Грецию выявила неумение наших людей отдыхать, веселиться, культурно ухаживать за женщинами. Все эти внешние проявления базировались на железобетонном фундаменте косного мещанства, охватывающего самые разные социальные группы от управленцев до уголовников. С гоголевской тоской автор рисует убогий мир торгашей и спекулянтов, ставших героями эпохи капитализма. С горькой иронией в романе говорится о разворовывании народных нефтяных денег: «Если в начале 90-х воровали, условно говоря, вагонами, то начиная с середины и в конце 90-х тащили составами». Однако 90-е годы запомнились не только мрачными картинами разгула криминала и расслоения общества, но и обретением гласности и свободы печати. Для героини романа эти годы стали триумфом в сфере журналистики. Её статьи на актуальные темы выходили в престижных газетах, а заводская многотиражка становилась призёром всероссийских и республиканских конкурсов. Самого автора этих мемуаров неоднократно приглашали в Москву на форумы свободной прессы, где она встречалась со звёздами отечественной журналистики. К сожалению, дальнейшая реальная жизнь оказалась не столь радужной, как ожидалось творцами перестройки. Во второй половине

90-х годов в Уфе начались сложности со сбытом на заводах нефтехимического комплекса, завершившиеся их слиянием. Не обошла эта беда и редакции заводских многотиражек: после целого ряда реорганизаций объединённая редакция бывших многотиражек была тоже закрыта. Акционирование предприятий привело к обогащению небольшой кучки руководителей и обнищанию большинства рабочих и служащих. Кульминацией этих печальных событий стало убийство средь бела дня матери героини психически больным человеком. Письма 90-х годов от подруг из Германии, Чехии и Нижневартовска, напоминающие хор в древнегреческих трагедиях, полны грустных размышлений о семейных неурядицах, безработице и растущих ценах. Былая дружба молодёжи из разных городов страны и зарубежных стран сменилась растущей агрессией, связанной с экономическим неравенством и погоней за деньгами.

И всё же в конце этого десятилетия у героини вышла первая книга – сборник избранных статей. А ещё состоялась поездка в Москву для встреч и написания материалов о знаменитых земляках: писателе Владимире Маканине, бывшем первом секретаре обкома партии Зие Нуриеве и известном модельере Томе Клайме. Особенно удался очерк о Маканине, написанный с большой любовью к этому незаурядному человеку и его семье.

Роман написан ярким, образным русским журналистским языком позднего советского периода с редкими вкраплениями англоязычной и тюркской лексики. Реалистическое изображение действительности дополняет лёгкий налёт мистики, что является не только данью литературной моде, но и важной составляющей изображаемой эпохи. Вещие сны, экстрасенсы, массовый экстаз толпы – всё это атрибуты российского общества, вышедшего из-под жёсткого контроля коммунистической идеологии. Главную ценность нового документального романа Фирдаусы Хазиповой представляет картина труда и быта журналистов, рабочих и инженерно-технических работников уфимских предприятий в переломные 1980 – 1990-е годы. Опираясь на свой богатый журналистский опыт, она создала честное и грамотное произведение о реальной жизни заводской окраины в эпоху перемен, пропустив эти события через свою личную судьбу.