Все новости
Синематограф
11 Мая 2023, 10:18

Юрий Выборнов. Как закатывалось «Солнце» нашего кинематографа

Скажу честно: смотреть «Утомлённые солнцем – 2» я вовсе не собирался. Не потому, что в кино не хожу, а потому, что не люблю поп-корн. Не люблю его хруста и запаха. А заодно и тех, кто любит жрать в кинотеатре. Но когда я начитался всяких-разных критических статеечек, статей и статьищ, то понял, что смотреть придётся. Вот только прокат фильма уже свернули. С монитора – эффект не тот, зато динамики не орут и рядом не ржут утомлённые пивом.

«Фильм в список шедевров, конечно, не попадёт», – это главное, что я вынес из всех прочитанных рецензий. Впрочем, если бы это сказал человек, снявший, к примеру, «Июльский дождь», я бы прислушался. Но выводы своих мудростей преподносят всё больше те, кто всерьёз воспринял слова К. Чапека и самоуверенно думает, что «критиковать – значит объяснять автору, что он делает не так, как сделал бы я, если бы умел». Впрочем, оставим критиково – критикам. Но вопросы остаются.

Итак, к артисту Михалкову претензии есть? Нет? Слава Богу – хоть одним грехом у обвиняемого меньше. Замечательное свойство проявляется порой у нашей замечательной творческой интеллигенции: выступать против кого угодно – лишь бы обвинять. Особенно когда за это ничего не будет. Либо, напротив, скопом наваливаться на одного… как бы это поизящнее выразиться – слона, что ли? А почему бы и не назвать этим толстокожим словом пана Михалкова? В кинематографическом, разумеется, смысле. Помнится, ещё во времена расцвета социализма с человеческим лицом кинематографическая шобла вполне по-советски затоптала Сергея Бондарчука за тоталитарность и прочие грехи – с точки зрения самозваных демократов, разумеется. Были в той компании далеко не двенадцати рассерженных мужчин и женщин с очами чёрными и люди вполне приличные, назовём их увлечёнными или даже завороженными толпой. Другие в той тусовке оказались только потому, что им «хотелось кушать» – не столько в переносном, сколько в прямом смысле: перестройка и гласность, знаете ли, все деньги-то проговорили. Теперь же демократические устои, надо думать, окрепли, территория любви сжалась до неприметности, и пришло время покарать одного из «клана лизоблюдов», некогда вставшего на защиту седого и в общем-то беззащитного мавра.

Итак, чем же плох вполне крепкий фильм «Предстояние»? Ясно – Михалковым! Лет двадцать назад нападки на него были бы восприняты с недоумением, прежде всего женской половиной. Слово «мачо» (вот, опять чуть было не написал «моча») к тому времени в орфографическом словаре ещё не нарисовали, но оно, похоже, неплохо подошло бы к тогдашнему Михалкову. Хотя он уже в те годы пытался влиться «в струю», т.е. быть поблизости от сильных мира сего – обслуживать, так сказать, новую идеологию. Но вспомним пронизанные идеологией «Заставу Ильича», «Председателя» или «Комиссара». Что о них скажут современные критики, движущей силой которых является антикоммунизм? Скромно промолчат – нарываться дураков нет: про себя-то они ведь понимают, что любая идеология есть всего лишь надстройка (это не я придумал!), что по-настоящему высокое искусство выше этого. Вот и много лет назад главный коммунист страны, несмотря на объявленную им же партийность искусства, мог искренне любить мягко говоря непросоветский «Тихий Дон» и вовсе уж белогвардейские «Дни Турбиных» («Белую гвардию»).

Но, похоже, искренняя критика – дело давно забытых дней. Теперь это бизнес-проекты. При желании и «Дядю Стёпу» можно изобразить красной агиткой. А что такое «Раба любви» или, тем более, «Свой среди чужих…» Михалкова-младшего. Агитпроп! Но тысячам вовсе даже не «красных» зрителей (именно тысячам – миллионы нынче наблюдают за изаурами и дон-диегами) и сегодня на это наплевать, потому что в упомянутых фильмах – искусство. Потому как Михалков, вспомним тов. Бендера, «хорошо излагает, собака!» Но дальше у Михалкова зазвучало вовсе безыдейное «Механическое пианино» (и все, кстати, поняли, что у автора «Мы едем, едем в далёкие края» не только детские стихи, но и собственно дети неплохие получаются). «Пять вечеров» тоже не укрепляли строй. Но режиссёр уже завоевал своё право снимать то, что хочет и может. Завоевал не раболепским преклонением, а почти  невероятным совмещением действующей идеологии и настоящего искусства. Что особо раздражало очень и очень многих. Тем более, что в дальнейшем успехи режиссёра не были столь явными.

Теперь собственно о разбираемом творении Михалкова. Повторюсь: «Не шедевр!» Но, в отличие от слов обвинителей, в моих – иронии нет. Действительно, сколько процентов шедевров выходит «из-под пера» наших даже известных режиссёров? Доли единицы! Должно быть столько же, сколько вылезало с монтажных столов режиссёров советских, да и вообще – самых разных. Ведь даже у великого Чаплина была «Графиня из Гонконга» (вот музыка там хороша!).

Не беда, что суждения зрителей и критики часто не совпадали. Зато, как ни странно, находились точки и линии схождения мнений критиков советских и западных. Пусть это была не «Молодая гвардия», но «Летят журавли», не «Весёлые ребята», а «Осенний марафон».

Да, сюжет «Предстояния» несколько искусственен. Уже начиная с пионерской сцены, то ли снятой как пародия на пионеров, то ли как насмехательство над набившими оскомину пародиями над юными ленинцами в шортиках. А мокрые штанишки дяденьки с усами, стыдливо прикрытые томиком Пушкина (1970-х, кстати, годов издания), явно из той же серии – нате вам, дескать, американские штучки.

Но если даже это на самом деле не так, то к голливудской стилистике и просто «штучкам» Михалков обращается частенько: то у него в голубой мгле завораживающе долго бьют пулемёты, то крупным планом о чём-то шепчут детские губы обречённого на смерть курсантика. В этом же ряду и бесконечные оторванные ноги – почему не руки? – и  вывалившиеся из распоротого живота кишки. И даже в чисто, казалось бы, русской сцене, когда белоснежный саван укрывает павших в бою, почему-то чувствуется некий западный дух.

Но в целом фильм, несмотря на то, что ставил его Михалков, а снималось уже несколько Михалковых, безусловно хороший. Играющие в эпизодах поистине великие актёры – как специально подготовленная кость для раздражительных, диалоги немецких лётчиков – для технарей. А для особо чувствительных критиков, тех, что и в сталкеровской собаке Тарковского видели чью-то душу, Михалков ввёл в фильм настойчиво и отчаянно бьющуюся о стекло жёлтенькую бабочку. Потом, когда звучат слова Котова, что никто его не ждёт, то есть все близкие ему люди неживы, мы видим эту бабочку свободно порхающей.

И всё же один вопрос не даёт мне покоя: почему Константину Симонову верили, когда он писал «ожиданием своим ты спасла меня», а Михалкову повторить главную мысль каждого бойца той великой войны уже не можно? Вот и фильм с Валентиной Серовой, тот, что прямо комментировал слова поэта, несмотря на отсутствие каких-либо сверхухищрений режиссёра, имел бешеный успех. Может, просто подзабыли мы, что такое война, что тридцать или даже сорок лет как заклинание повторяли: «Лишь бы не было войны». Может, высосанные из пальца страсти внутри латиноамериканских сходок трогают нас больше, чем без вести пропавшие и даже не успевшие обзавестись усами русские, украинские, казахские или грузинские солдатики?

Изящные намёки или прямое цитирование известных фильмов в другом случае критики, возможно, похвалили бы, но не у Михалкова. С критиками всё понятно – им подавай новации, им не нужны зрители, которые как раз любят что-нибудь узнаваемое. Ну, слаб человек – нравится Михалкову «Титаник». Но ведь не «Аватар» же, а разница этих двух лент Кэмерона, как мне кажется, в том, что первая – хорошая, а вторая – крутая. Тем не менее, имевший хорошую кассу «Аватар» критики почему-то предпочли не заметить…

Но вернёмся к «Утомлённым». Сон Котова как затравка выглядит вполне удачно, лишь люди сведущие понимают сразу, что и Сталин-то ведёт себя не совсем адекватно и ордена-то у вождей какие-то неправильные. Правда, я не понимаю «идейно-политического» смысла этой сцены: какая-то она излишне заказная в плане спровоцированных мэром Москвы последних и запоздалых обличений вождя народов, лучшего друга учёных, писателей, режиссёров и прочая, прочая, прочая.

Что действительно в «Предстоянии» плохо, так это почти безумный план раскрутки фильма. План, который никак не учитывал противодействия недоброжелателей. А последние сработали лихо, прокат фильма фактически был сорван ушатами дерьма, вываленными со страниц газет, журналов и др. Вот здесь как раз, должно быть, плохую службу сыграло Никите Сергеевичу его барство, привычка не обращать внимания на других, хотя, я и понимаю, что привычка эта вынужденная и зачастую единственный способ выжить. И всё же – коли меня заставляют выбирать: пан Михалков или его хулители, я выберу Михалкова. Несмотря на то, что он явный барин. И замашки у него барские. Ибо, как сказал один милый персонаж из не менее милого фильма «В джазе только девушки»: «У каждого свои недостатки». Вот только далеко не у всех к этому приложена ещё и масса достоинств, хотя бы и с оговорками.

Из архива: июль 2010г.

Читайте нас: