Давно или недавно, а жили в одном провинциальном городе девочка и мальчик.
Время шло. Дети выросли и полюбили друг друга.
Но первая любовь — опасна. Она порождает иллюзии.
Отлучившись в столичный университет за дипломом экономиста, повзрослевший мальчик вдруг понял, что его повзрослевшая девочка — не единственная девочка на свете. Он женился на столичной красавице и зажил счастливо, получив, с помощью могущественного тестя, отдельную квартиру и престижную работу.
А что же девочка?
А девочка осталась одна воспитывать ребенка, которого оставил ей на память безалаберный возлюбленный. Ребенок зачинался в состоянии алкогольного опьянения. У людей страстных это, к сожалению, случается.
Двойное горе постигло молодую маму! Мало того, что ее бросили беременную на произвол судьбы, так вдобавок, черноволосая малышка появилась на свет с умственной патологией. Синдромом Дауна.
Молодая мама не знала что делать.
— Отказывайся! — кричали ей с улицы нервные родители. — Нам в семье приблудную идиотку не надо.
— А я не для вас ее рожала, — артикулировала им ртом несчастная роженица и отходила от больничного окна.
Выписавшись из роддома, взрослая девочка (мы будем и дальше называть нашу героиню «девочкой» потому, что для человека, который ей повстречается позже, зеленоглазая брюнетка навсегда останется «его девочкой». К тому же не она главное действующее лицо нашей повести, а Ариадна)... Так вот! Выписавшись из роддома, Девочка заняла у подруги денег, сняла комнату в коммуналке и решила, что жизнь ее кончилась.
Собственно, так оно и было. Без работы, без поддержки родителей, с больной дочерью на руках — какая это жизнь?
Тем не менее, прошло шестнадцать лет. То есть жизнь продолжалась.
И вот однажды в коммуналку, где вечно пьяный сосед мотал Девочке нервы, зашел новый районный участковый.
— Если будет еще раз приставать, — сказал он, поправляя фуражку, — сразу же ставьте в известность! Мы его на год-другой в санаторий отправим. Ты меня понял Сучков? Как тебя зовут? — приветливо мигнул он диковатой девчонке, теребившей в руках моток красных ниток.
Подросток-олигофрен — жалкое зрелище.
— Маша, — ответила за дочь Девочка, отправляя ребенка в свою комнату.
Молодой участковый вдруг на мгновение представил, что его будущий сын или дочка тоже будут психически неполноценными. От этой мысли он поежился, как от крошки за шиворотом, и вдруг заметил, что заявительница-то — красавица! Волосы — волнистые, черты лица — тонкие, глаза большие, умные и необычайно грустные.
— Вы в луна-парке давно были? — спросил он, выходя из квартиры в подъезд.
— Никогда не была, — подумав, ответила Девочка.
— Тогда... — в руках молодого человека появился маленький календарь, — я вас приглашаю. С дочкой. Как представитель власти. В порядке шефства.
— Шефства? — усмехнулась Девочка. — То есть, вы предлагаете мне «крышу»?
— Пока только «крышу»! — кивнул участковый — К тому же совершенно бескорыстно.
В субботу! Вы не против?
— Не против, — запахиваясь в ворот кофты, сказала Девочка. — Как хоть ваше имя, покровитель?
— Антонов, — отозвался с лестничной клетки участковый. — Сергей.
— Девочка моя! — прошептал Сережа, приподымаясь на постели. — Ну почему?
— Не хочу, — ответила женщина, прикрывая ресницы. — Не хочу делать тебя несчастным. Ты молод, ты еще встретишь достойную девушку. Она родит тебе красивого, умного малыша. Очень красивого. Твою копию.
— Не хочу девушку, — пробормотал Сережа, уткнувшись лицом в женскую подмышку. — Я хочу быть с тобой. Давай распишемся!
— Нет.
— А если Маша станет нормальной?
— Это невозможно.
— Ну а если?
— Если станет... Если станет — конечно! Конечно, любимый.
— Нет, господин Антонов, — покачал головой молодой красивый банкир. — Денег я вам не дам. Ну, посудите сами! Как можно всерьез относиться к мифическим детям, которые у кого-то там имеются на стороне? Все эти сказки стары, как материальный интерес, и сочиняются исключительно для одной цели. Но я в сказки не верю. Вырос.
— Отчего же «сказки»? — глухо спросил Сергей.
— Объясняю! — улыбнулся банкир, простодушным поведением показывая, что не держит на посетителя зла за его желание «разбогатеть на дурочку». — Во-первых! Я человек семейный и веду порядочный образ жизни. У меня есть законный сын от законной жены и все. Во-вторых! Даже если допустить, что в мою биографию пробрался родственник-олигофрен, то, в любом случае, деньги вам не помогут. Эта болезнь не лечится. И в-третьих! Мне очень неприятно, что женщина, с которой я был когда-то знаком, решила теперь заняться шантажом и вымогательством. Мне стыдно, что я был ее другом.
— Что же вы, друг, носа в родной город не кажете? — мрачно усмехнулся Сергей.
— Дела, господин Антонов. Дела... Если у вас ко мне все, то честь имею.
— Да ни хрена ты не имеешь, — махнул рукой бестактный посетитель и, хлопнув дверью, вышел из душного кабинета.
— О чем задумался, служивый? — спросил пожилой, неряшливого вида человек, подсаживаясь к Сергею в электропоезде метро. — О чем тоскуешь, капитан?
— Бог подаст? — бормотнул Сергей.
— Бога всуе не поминай! — торжественно произнес старик. — Хоть на тебе и погоны, а вижу, неприятности у тебя. Поделись.
— В участок захотел?
— Ни в коем случае!
— А чего ж тогда?
Шмыгнув носом, старик перешел на шепот:
— Беде твоей поможет мальчик по имени Артем. Сын банкира, который тебе в деньгах отказал.
— Что? — повернул голову Сергей.
— Ага! — кивнул старик. — Он, этот Артем — кровный брат Марии! Девы, за которую ты хлопочешь. Разыщи его. Мальчишка снабдит врачей пункцией своего спинного мозга. Из штамма генетики клонируют недостающий в Маше хромосом. Она поправится и будет умнее чемпионки мира по шахматам. Слыхал про неходячего Илью Муромца?
— Что-то такое слыхал, — неуверенно произнес Сергей. — Уж не волшебник ли ты?
— Он! — плутовато улыбнулся старик. — Ну, так как? Будешь искать донора?
— Легко сказать — клонировать! — кусая губы, сказал Сергей. — Это огромные доллары. Слушай! А может, без этих научных фокусов? Если ты волшебник — помоги! Подари ребенку радость общения с миром.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся старик. — Поверил?
— Дурак! — вскочил со скамейки Сергей. — Сволочь!
Расталкивая пассажиров, он протиснулся к выходу и выскочил в уже зашипевшую дверь.
Электропоезд тронулся.
— Погоди! — всполошился Сергей, пытаясь задержать уходящий состав. — Как ты узнал про банкира? Как ты узнал?
— Товарищ капитан! — окликнули его патрульные сержанты. — Нарушаем!
— Что? — обернулся Сергей. — Документы? Пожалуйста.
За окном, где недавно рядом с ним сидел чудаковатый бомж, промелькнуло чопорное лицо человека в старинном парике.
«Попытка не пытка!» — побродив по перрону, решил Сергей и отправился искать мальчика по имени Артем.
Ни о каком клонировании вопрос, разумеется, не стоял — никто не решится без согласия родителей подвергать ребенка тяжелой медицинской процедуре. Да и денег на лечение все равно не было.
Сергей просто решил посмотреть на столичного барчука, которому в жизни повезло больше, чем другим. А вдруг законный наследник тоже с отклонениями. Вдруг этот проклятый банкир производит на свет только никчемное потомство. Тогда Сергею Антонову его Девочка нарожает кучу здоровых розовощеких «Антошек».
Перезвонив в столичное ГУВД бывшему однокурснику, провинциальный участковый еще раз поблагодарил его за рабочий и домашний адреса банкира и, извинившись, попросил дополнительно выяснить номер школы, где может учиться сын банкира Артем.
Стоял конец мая. В небе светило солнышко, чирикали воробьи, гомонила детвора на школьной площадке.
Вход в элитную спецшколу охраняли серьезные ребята в камуфляжах. Но решительно настроенный капитан милиции умел найти для них нужные слова.
— Вот он! — тихо сказал крепкий охранник, кивнув на смазливого белокурого паренька, весело сбегавшего по школьной лестнице.
— Артем! — окликнул его Сергей перед самым выходом из школы.
— Допустим! — обернулся старшеклассник, нахально перетирая зубами жвачку.
— Разговор есть!
— Только в присутствии адвоката.
— Не дури! — улыбнулся Сергей, дружелюбно накрывая плечо подростка ладонью.
— Вы руки мыли? — покосился на чужую руку юный пижон.
Сергей схватил парня за рукав и почти силой оттащил в глубину коридора.
— Вы с ума сошли? — сопротивлялся непокорный недоросль. — Я буду жаловаться.
— Короче так! — сказал Сергей. — У меня к тебе три вопроса.
— Да идите вы к черту! — упрямо мотнул челкой Артем. — Вот моду взяли. Без адвоката ничего говорить не буду.
Он достал из модной кожаной кобуры на поясе дорогой мобильный телефон:
— Ща я ему позвоню. Ща он вам всыпет.
— Артемий! — остановил его Сергей. — Я обращаюсь к тебе не как милиционер. Как мужчина.
— Тогда тем более! — обрадовался Артем, убирая телефон на место. — Если вы насчет наркотиков, то я этим уже не занимаюсь. Если из-за Герки Осмолова, то я его по лицу не бил — он сам. Ошибку в английском сделал, воскликнул «о, боже!» и как хлестанет себя пятерней по уху. И кражу долларов в раздевалке не докажете. Не пойман — не вор. Да пусти ты! Клещ!
«Действительно, дебил! — подумал про мальчишку Сергей. — Наглый, избалованный идиот!»
— Бурого медведя хочешь убить? — неожиданно спросил он, делая вид, что вспоминает о чем-то важном.
— Как это? — недоверчиво усмехнулся Артем.
— Из «винта». По лицензии. Знаешь, что такое «лицензия»?
— Естественно!
— Тогда ответь на три моих вопроса.
— Задавайте.
— Родителей любишь?
— Своих? Типа того.
— А кого-нибудь кроме себя ты на свете любишь? Есть такие везунчики?
— Обязательно! Крыса Нюша и питбуль Маркс.
— Сможешь убедить родителей, чтобы они тебя отпустили в санаторий «Янган-Тау»? Поправить здоровье. Скажем, в июне?
— Без проблем... Навру, что Дрягин из параллельного класса эту Тау хвалил. Мол, вторая Ницца. А где это?
— В Башкирии.
— Ха! У меня отец оттуда.
— Что ты говоришь? Тогда, может, не врать про Дрягина? У тебя, наверное, дедушка с бабушкой там живут? Съездить к ним, погостить.
— Между прочим, — ткнув в Сергея пальцем, сказал Артем, — это уже четвертый вопрос. Ладно! Не будем мелочиться. Дедушка бабушку бросил, когда отцу три года было. А бабушка умерла, когда мне было четыре. Так что в вашей Тьме-Таракани нашей славной фамилии делать нечего. Если только медведей заготавливать. Нет! Какого лешего вы ко мне привязались? Идите второклассникам голову морочьте. Кстати! У вас удостоверение есть?
— Приедешь? — развернув перед его носом «корочки», спросил Сергей.
— Не знаю, — задумался Артем. — А зачем я тебе? Для выкупа?
— Свой интерес я тебе пока открыть не могу, — на лице у Сергея появились капельки пота. — Сам скоро все узнаешь. И если он, мой интерес, покажется тебе глупым, несуразным, то, в любом случае, ты сможешь просто хорошо отдохнуть. Места у нас — ахнешь. Держи номер моего телефона. Как приедешь в санаторий — звони.
— Эй, эй, Антонов! — выбежав за капитаном на улицу, крикнул Артем. — А если я тебя обману?
— Значит, ты и впрямь — дебил, — обернувшись, на ходу сказал Сергей.
— Вот еще! — проворчал Артем, забираясь в отцовскую машину.
— Что за кент? — повернулся к нему водитель.
— Друг директора! — кисло отмахнулся Артем. — Предлагает мне возглавить при МВД секцию бодибилдинга.
— Надо соглашаться, — кивнул водитель. — Менты — люди полезные.
Поздно вечером, когда капризная Маша уснула, Девочка сказала:
— Ты поступил бесчестно, Сережа.
— Нет, — ответил ей Сергей, разбирая диван-кровать. — Я поступил правильно! Пусть этот сопляк увидит, что в его славной фамилии есть и бесславные эпизоды. Совесть свою он уже почти потерял, заблудился, как Персей в лабиринте, где его ожидает кровожадный Минотавр. Но странно! Я почему-то вдруг подумал! А что если еще не все потеряно? Вдруг его заблудшая душа найдет выход из своей порочности и Минотавр только облизнется. Вдруг Артемка убедит своего папашу-мерзавца откликнуться на беду другого человека.
— Идеалист! — вздохнула Девочка. — Да пойми ты, дурачок! Я не хочу, чтобы этот бесчестный человек думал, что я в нем нуждаюсь.
— А он и так уже подумал, — сказал Сергей, укрывая себя и свою девочку общим одеялом. — Подумал, что ты его шантажируешь.
— Вот видишь! — воскликнула Девочка, стукнув легонько любимого в плечо. — Ну, кто тебя просил?
— Никто, — притянув ее к себе за руку, сказал Сергей. — Я обещал, что Маша будет умненькой, и она будет ею. А на идеалистах, между прочим, Земля держится.
На совещании в ГУВД Сергею, как обычно, досталось за производственные промахи и недоработки. Но в целом его участок хвалили. Отчитавшись по показателям, исполнительный капитан сел на место, раскрыл рабочую папку и вдруг суетливо полез в карман — он забыл отключить мобильник на время совещания.
— Антонов! — узнал он голос Артема. — Я приехал. С отцом.
— Здравствуй, Артем, — тихо сказал Сергей. — А почему с отцом?
— А вам что? Жалко? Медведя жалко? Шучу! Отец надумал лично устроить меня в люксе. Ну, и дела какие-то у него с вашими ипташлярами. Нефть, кажется. Через два дня он уедет. Прикинь! Пока я тебе тут из машины звоню, отец с какой-то теткой ругается у подъезда! А рядом чокнутая девица крутится. Тетку за платье дергает. Тетка красивая. Как Деми Мур.
— Ты что, — насторожился Сергей, — не в санатории?
— Не-а! — с гордостью отозвался Артем. — Я вместе с отцом по городу катаюсь.
— Антонов! — одернул говоруна начальник ГУВД. — Личные дела потом.
— Ладно! — шепотом произнес Сергей. — Я сейчас занят. Как отец уедет — звони. И запомни! Женщина, с которой ругается твой папаша — это и есть мой интерес.
— Погоди, погоди! — заволновался Артем. — А как же медведь?
— Все! Пока.
На третий этаж облезлого заплеванного подъезда столичный подросток подымался так, будто его вели по комнате ужасов.
Он брезгливо прикоснулся к квартирному звонку. Подождал.
Дверь открыла «Деми Мур».
— Здрасьте, — чуть поклонился ей Артем, выдувая пузырь из жвачки. — Вы Антонова Сергея знаете?
— Что с ним? — качнувшись, женщина схватила себя за горло. — Умер?
— Почему? — пожал плечами Артем. — Он медведя мне обещал. Звоню — не отвечает. Не знаете, где его искать?
— Погоди, погоди... — зажав ладонью рот, женщина склонила голову. — Ты — Артем?
— Я! — сознался подросток. — Где искать этого обманщика?
Женщина оглянулась.
— Он в больнице, Артем, — сказала она, делая шаг назад. — Да ты проходи. У меня не прибрано, но это ничего. Ранили его. Сосед мой. Алкоголик. Ножом. Он сейчас в тюрьме. Как ты меня нашел? Проходи на кухню.
— Бабульки! — хмыкнул Артем, принюхиваясь к непонятным запахам из приоткрытого туалета. — Я их спросил: «Где живет красивая тетка с черными волосами?» А они мне: «Это у которой дочка ненормальная? Знаем, знаем!» — и дали номер вашей квартиры. А она что? На самом деле сумасшедшая? Дочка ваша?
— Что ты? — прошептала женщина, прикрывая дверь в свою комнату. — Сумасшедшие — это когда с ума сходят. А Маша, она...
— Можно я на нее посмотрю! — так же тихо произнес Артем, снова приоткрывая дверь. — На Машу.
— Нет, нет! Туда нельзя! — забеспокоилась женщина, хватая Артема за запястье, и вдруг возбужденно блеснула глазами. — Посиди с ней, а? А я к Сереже сбегаю. Проведаю. Да тебе и делать-то ничего не придется. Она еще часа три будет спать. А если вдруг проснется — ты налей ей сок, он на столе стоит, и дай погремушку. Посидишь?
— А чего ж? — потеребил свои волосы Артем. — Надо так надо... Где, говорите, сок? Ага! Вижу!
Не успела хозяйка закрыть за собой дверь, мальчик стянул с ног пыльные кроссовки и осторожно вошел в небольшую чистенькую комнату с маленьким телевизором на окне.
— Какое интересное лицо! — подумал он, склонившись над спящей девушкой. — Жалко, что она психичка. Так бы сходили с ней на охоту. Еще куда-нибудь. С девчонками интересно! Весело. Какого фига этот Антонов на нож полез? Вызвал бы ОМОН. Бивень тупоголовый! Доченька, видать, в него.
Прошло два часа.
Больная стала урситься и, в конце-концов, проснулась.
— Ну-ну! — успокоил ее Артем, наливая в стакан янтарный сок.
Сонное существо как-то странно замигало и, судя по всему, захотело очень громко зареветь.
— Пей, Маша! — осуждающе погрозил ей пальцем Артем. — Или я тебя медведям отдам.
Услыхав знакомое имя, девушка загыкала:
— Ы-ы-ы...
— Да! — вздохнул Артем. — Ну, так как? Будем пьянствовать?
— Э-гы! — обрадованно кивнула девушка, принимая и тут же возвращая стакан обратно. — А мэ сек, нэ!
— Нет, нет! — улыбнулся Артем. — Это я тебе налил. Тебе! Пей. Это — тебе. Поняла?
— А мэ сек нэ, — настаивала чудачка.
— Ну, хорошо! — согласился Артем. — Но учти! Только один глоток. Остальное — ты! Договорились?
Девушка кивнула.
Когда с грехом пополам с соком было покончено, Артем взял со стола погремушку:
— Смотри, как громко гремит! — сказал он и помахал погремушкой у себя над ухом. — Держи.
— Держи! — неожиданно четко произнесла девушка.
— Мария! — воскликнул Артем. — Да ты прирожденный оратор! Не хочешь погремушку? А что ты хочешь?
Девушка достала из-под подушки моток красных ниток. Он был прямоугольной формы, плоский и довольно большой. Видимо, для того, чтобы бедняга его не проглотила.
— Шерстяные? — с деланым уважением произнес Артем, разглядывая самодельную игрушку. — Завидую.
— Тэбэ, — пояснила девушка.
— Что ты! — смущенно покачал головой Артем. — Я не могу.
Он попытался вернуть нитки хозяйке.
— Тэ! — с раздражением вскрикнула девушка.
— Послушай, — вздохнул Артем, опускаясь перед койкой на колени. — Это твоя дорогая и любимая вещь? Правильно?
— Да, — кивнула девушка.
— Видишь! А ты ее отдаешь незнакомому человеку. Что? Ты собираешься плакать? Эй, эй! Нет! Только не это! Я возьму, возьму. Вот! Беру и кладу на телевизор. Мы будем с тобою вместе на нее смотреть и любоваться.
Оглушительный рев перепугал Артема. Как ужаленный он завертелся, сунул моток ниток себе в карман и выставил ладони вперед.
— Все-все! Я пошутил. Я беру. Спасибо. Подарок, да? Ой как мне приятно. А чем же я тебе отвечу? О! Придумал! У меня есть в санатории цифровой фотоаппарат. Завтра он станет твоим ... Что-то мама твоя задерживается. Сказала ненадолго, а времени уже о-го-го. Мне ведь добираться далеко.
Когда часы показывали десять, в дверь позвонили.
— Ну, наконец-то! — обрадовался Артем.
Распахнув дверь, он увидел на пороге пожилую женщину с блюдцем в руках.
— Проходите! — посторонился Артем, пропуская женщину в дом. — Вы Машина бабушка, да?
— Нет, — ответила женщина, настороженно поглядывая на возбужденного парня. — Я соседка.
— Тем более! — завязывая кроссовки, улыбнулся Артем. — Вы тут за Машей присмотрите. А Деми Мур передайте, что я завтра забегу. С фотоаппаратом.
— Как забегу? — растерялась соседка. — Ты кто такой?
— Посторонний! Она в больницу побежала к мужу. А меня попросила приглядеть за дочкой. Пока!
— Назад! — прикрикнула соседка, хватая Артема за свитер. — Нечего тут умничать! Сиди, раз подрядился.
— Да не могу я, — простонал Артем, пытаясь освободиться. — Опаздываю.
— Давно она ушла?
— Хозяйка? Часов шесть…
Соседка недоуменно посмотрела на часы:
— Странно.
— Вы думаете, что-то случилось?
Артем попытался развернуть женщину к себе.
— Похоже на то! — хмуро кивнула соседка. — Здравствуй, Машуня, — приветливо улыбнулась она беспомощной девушке, которая насуплено ковыряла краску на погремушке. — Куда мамку-то подевала? А ты тот самый брат, что ли?
— Чей? — вскинул брови Артем.
— Я слыхала, у Маши брат в Москве живет, — пояснила старушка, угощая Машу принесенным оладышком. — На год ее младше. Родитель у них общий. Струганул ребятенка, мерзавец, и в банкиры. А маманька сиди тут, воспитывай его больное семя. Кушай, Машуня! Не торопись.
— А как его фамилия? — глотая слюни, поводил носом Артем. — Банкира этого?
— Не могу сказать, — покачала головой соседка. — Да и черт ли в его фамилии? Кому он нужен?
В прихожей зазвенел звонок.
— Поди открой, — усмехнулась соседка. — Дождался.
— Здесь проживала гражданка Костенко? — послышался из коридора мужской голос.
— Здесь, здесь, — вытирая о передник руки, откликнулась соседка.
На пороге стоял хмурый долговязый милиционер.
— А что, что случилось?
— ДТП, — сухо произнес человек в форме. — Несчастный случай. Переходила дорогу. В неустановленном месте.
— Насмерть? — прошептал Артем.
— Да, — помолчав, ответил милиционер. — Одному из родственников следует явиться в городской морг на опознание. Цветочная, 47. До свидания.
— Кошмар! — всплеснула руками соседка. — Что же делать? Я с Машкой не могу, мне на вахту к одиннадцати. Нет! В морг-то я, конечно, забегу. Завтра. А сидеть — нет! Ты уж давай, дружок, того... этого!
— Чего «этого»? — возмутился Артем. — Я тут — никто! Случайный прохожий. Кроме отца с матерью у детей должны быть бабушка и дедушка. Звоните им. Пусть приезжают.
— Нету, — сокрушенно вздохнула соседка. — Они от дочки с внучкой отказались. Бабка эта была раз или два. Со скандалом. А деда, нет, не встречала. Да я и адрес их не знаю.
— Во встрял! — схватился за голову Артем. — Меня же убьют!
— Ну, ну! — успокоила его обстоятельная женщина. — Внешность у тебя приятная, располагает к доверию. Значит, родители твои — тоже люди приличные. У меня на людей нюх. Ты позвони им. А завтра я что-нибудь придумаю.
Погладив Машу по головке, соседка побежала по своим делам.
Артем побродил по комнате, раздраженно показал Маше язык и позвонил главврачу санатория. Рабочий день руководителя здравницы давно закончился, но из уважения к московскому финансисту, он дал его шустрому питомцу свои реквизиты.
Выслушав патетическую речь взрослеющего юноши о необходимости задержаться до утра в городе, администратор порекомендовал ему не забывать про средства индивидуальной защиты и пожелал Артему хорошо провести время.
Артем провел ладонью по утомленному лицу, проверил содержимое холодильника и побежал в магазин.
Наличных денег у него было достаточно. Побродив между продуктовыми стеллажами, он купил для Маши десять глазированных сырков, пакет растворимой картошки и пакет самого дорогого сока. Для себя взял курочку-гриль и бутылку колы.
Маша съела сладкий творог с большим аппетитом, раскраснелась, и Артем вдруг почувствовал, что от нее веет жаром.
Лекарств в доме не было. Пришлось снова шнуровать кроссовки и бежать в аптеку.
Словно опытная сиделка вконец задерганный парень смерил у больной температуру, дал ей жаропонижающее, напоил успокоительным, рассказал сказку про крысу Нюшу и собаку Маркса.
Маша вскоре уснула.
Артем пристроился на единственном в комнате кресле и тоже задремал.
Утром пришла соседка.
— Беги куда хотел, — сказала она, заглядывая в холодильник. — Будет настроение — навести! Ты нам приглянулся.
В кабинете главврача остроумный юноша сочинил историю про больного товарища, у которого родители уехали на юг и обрекли «несчастного» ребенка на голодную смерть.
— Надо помочь! — ударив себя по груди, воскликнул Артем и попросил главврача не сообщать отцу, что некоторое время он поживет не в санатории, а в городе.
С виду парень был избалованным, но вполне самостоятельным человеком. «Кто из нас не был молод?» — подумал главврач и, в знак доверительной симпатии, выполнил довольно странную просьбу: выяснил, в какой больнице лежит с ножевым ранением капитан милиции Сергей Антонов.
Вечером Артем вернулся в город. Однако прежде чем вручить Маше обещанный фотоаппарат, он заглянул в больницу к Антонову.
Сергей лежал на кровати и неподвижно смотрел в потолок.
Угадав в посетителе нахального банкиренка, он дернул желваками и притворился спящим.
Но такие фокусы на Артема не действовали.
Он потолкал Антонова в плечо и сообщил ему, что произошло вчерашним днем.
Какое-то время Сергей лежал с закрытыми глазами, потом рывком решил подняться, но Артем его успокоил:
— Тпру, Зорька! Там плетень. Лежи не дергайся. Лучше надоумь, что делать. Я же не воспитатель. Ни фига в этом не понимаю. Нет, я не отказываюсь! Я посижу с твоей дочерью. Пока ты на ноги не встанешь. Только мне инструкции нужны.
— Она мне не дочь! — прошептал Сергей.
— Тем более! — так же тихо сказал Артем. — А кто? Падчерица? Жаль, конечно, что ты жену не сможешь похоронить.
— Заткнись! — пытаясь сморгнуть с ресниц набежавшие слезы, всхлипнул Сергей.
— Как скажешь! — согласился Артем, любезно промокнув белой простыней мужские глаза.
Артем ухаживал за Машей, как за сестрой. Даже соседка качала головой, не понимая, как этот «модник» с такой ловкостью и с таким простодушием поддерживал жизнеспособность и гигиену беспомощной девочки. Как-то вечером, когда Артем стирал в ванной Машины вещи, соседка погладила его по спине и сказала:
— Бог тебя храни, лучезарный.
Через три недели из больницы вернулся Сергей.
— Как же вы теперь? — спросил Артем, подсаживаясь к нему за кухонный столик.
— Не знаю, — пряча влажный взгляд, ответил Сергей. Он, повидавший на своем веку всякое, не мог поверить, что этот чванливый столичный мажорик в трудную минуту повел себя как настоящая личность. — Оформлю над Машей опекунство. Проживем как-нибудь, — и вдруг, махнув по глазам ладонью, неуверенно спросил: — Ты ходил на похороны?
— Не-а! — с деланым равнодушием ответил Артем, нарезая для похудевшего товарища бутерброды с ветчиной. — Соседка ходила.
Дома Артем спросил у отца:
— Это правда, что та больная девушка, у подъезда, — моя сестра?
Банкир перестал листать деловые бумаги и, развернувшись к сыну в пол-оборота, поправил очки:
— Кто тебе об этом сказал? Вероника? Она была у тебя? Она тебе угрожала?
— Она умерла, — вскинув на отца ясные глаза, сказал Артем.
— Как? Но... Почему же ты мне... Хотя...
— Отец! — глотая в горле комок, сказал Артем. — Маше нужна наша помощь.
— Это невозможно, — ответил банкир, возвращаясь к бумагам. — Всем не поможешь.
— Речь не обо всех! Речь о моей сестре. Если этого не сделаешь ты, сделаю я.
— Что ты говоришь? — притворно ужаснулся банкир. — А, прости за любопытство, где ты планируешь взять на это деньги?
— Заработаю.
— Неужели?
— Да, заработаю, — твердо повторил Артем. — Поеду в твой родной город, поступлю там в университет. Окончу его и устроюсь на нефтезавод. Сейчас там достойно платят.
— Осведомленность — дальше некуда! — рассмеялся банкир. — Да будет тебе известно, мой любезный, что в этот университет даже отличники с трудом поступают?
— Знаю, — кивнул Артем. — Но у меня впереди целый год. Умру, а стану лучшим из учеников и поступлю без блата. Клянусь!
— Что ты все вертишь? — раздраженно воскликнул банкир. — Что это у тебя?
— Нить, — ответил Артем, взглянув на Машин подарок.
— Какая нить? — глухо зарычал банкир, облизывая пересохшие губы.
Артем провел пальцем по нежной шерстяной нитке и улыбнулся:
— Ариадны.
Из архива: декабрь 2007 г.