№11.2024. Владимир Агте. Последний рыцарь

Пожалуй, император Павел I – один из самых загадочных персонажей российской истории: споры о его личности и его влиянии на судьбу России не прекращаются уже свыше двух веков. В его жизни загадочно всё – от рождения до смерти. О нём написана масса книг и статей, но большинство связанных с его именем загадок и тайн до сих пор нельзя назвать полностью разгаданными. И главная тайна Павла I – причина его страшной смерти.

Существует много версий причин его гибели, но, на мой взгляд, нельзя понять обстоятельства, приведшие к его убийству в ночь с 11 на 12 марта 1801 года, рассматривая их изолированно от всей русской (да и не только русской) истории как минимум XVIII–XIX веков. Слишком многие интересы сильных мира сего сошлись в ту роковую ночь в небольшой комнате Михайловского замка в Петербурге, и слишком дорогую цену заплатила Россия за это убийство своего императора.

Павел I, подобно сказочному рыцарю, вступил в бой с многоголовым драконом, не осознав, что этот дракон бессмертен, и пал в этой неравной битве.

«Пал, оклеветанный молвой…»

Российский император Павел I родился 20 сентября по старому стилю (1 октября по новому) 1754 года.

Деспот, самодур, безумец – вот далеко не всё, что сказано, да и сейчас часто говорится об этом человеке: всё-то он делал по своей очень переменчивой прихоти, не считаясь с интересами государства.

А что, собственно, он делал такого уж безумного и противоречащего интересам России?

– Ну, например, был поклонником прусского короля Фридриха II и прусской военной школы, занимался строевой муштрой солдат, к тому же одетых им на прусский манер.

– Да, но почему же тогда никто не обращает внимания на то, что уже двести лет русская армия, кроме прочего, гордится своим строевым искусством, во многом скопированным у пруссаков, и мы любуемся стройными рядами наших войск во время военных парадов. Личный состав президентского полка вымуштрован и владеет ружейными «артикулами» ничуть не хуже Павловских гвардейцев, да и нынешняя форма (Почему же только нынешняя? И в XVIII, и в XIX веках униформа русских войск часто походила на иностранную) российских военных тоже напоминает иностранные образцы, но всё это сейчас никого особо не шокирует.

– А вот Павел прямо с парада сослал целый полк в Сибирь! Разве не самодур?

– Какой именно полк, когда и куда именно? Почему история не сохранила этих сведений? Это особенно странно, учитывая, что полки в Петербурге и его окрестностях стояли почти сплошь гвардейские, известные наперечёт: появление любого из них в Сибири стало бы ярким событием местной истории и вряд ли было бы скоро забыто.

– Его деспотизм проявлялся в том, что при нём за малейшие проступки попали в опалу тысячи известных людей!

– Да, было дело! Правда, очень многие из них являлись казнокрадами и разгильдяями, а «жестокое» наказание часто сводилось к ссылке в провинциальные города, в том числе в Москву (!), да в собственные имения наказанных. Насколько мне известно, по его личному приказу никто не был казнён. Ужасная «жестокость», особенно если сравнивать с его прадедом Петром I, при котором отрубленные головы казнённых людей падали с плахи, как падают спелые яблоки с яблони осенью. Однако прадед вошёл в историю как Пётр Великий (ныне некоторые «деятели» даже именуют его «первым демократом»), а его правнук как деспот. Где же логика?

– Ну, а как же его увлечение мальтийскими рыцарями, союз с Наполеоном и объявление войны Англии, только что бывшей союзнице России против наполеоновской Франции? Наконец, посылка донских казаков на завоевание Индии? Разве это поступки человека в здравом уме?

– Вот здесь я должен остановиться на время с ответами. На последние вопросы ответить кратко не удастся, и я вернусь к ним позднее. Отмечу лишь, что, пожалуй, более логичного и умного взгляда на внешнеполитические интересы России, чем у Павла I, трудно найти у его преемников. И надо говорить не о том, в здравом ли уме он был, а о его большом уме. Вот это точно – его беда! Ведь из великой комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» мы знаем, что это, к сожалению, воистину так.

Да, Павла Петровича ненавидели многие, прежде всего аристократия, в том числе многие гвардейские офицеры. Но ведь не весь же народ.

Напротив, его любили рядовые солдаты, так как он ограничил произвол офицеров. Крестьяне надеялись на него в ожидании облегчения своей участи, и он пытался помочь им, издав указ, запрещавший более трёх дней барщины (работы на барина-помещика) в неделю.

Но солдаты и крестьяне мемуаров не писали, а из того, что написано очевидцами, чья-то рука старательно отбирала для широкой огласки лишь факты, чернящие императора. Но всё-таки полностью очернить его врагам не удалось.

Есть воспоминания современников, рисующие его умным порядочным человеком. Так А. С. Пушкин сказал о нём своей знакомой Александре Осиповне Смирновой-Россет: «Он был романтичен и романтичен, одевался как мальтийский рыцарь и по-рыцарски скромно держал себя с женщинами… Его качества обещали очень много, так как в нём была и прямота, и благородство, и доброе сердце; он был не очень рассудителен, но правдив и справедлив, когда бывал спокоен. Окружающие должны были понять его состояние и его фантазии, так как жестокие сцены по поводу всяких пустяков были болезненными симптомами».

О болезненных симптомах в поведении Павла я судить не берусь, хотя, учитывая обстановку, в которой он прожил большую часть жизни, трудно остаться весёлым, добрым и уравновешенным человеком.

В детстве он пережил трагедию потери своего отца, убитого по воле матери Павла. Распространялись слухи, что он незаконнорожденный, и он мучительно переживал это. А каково ребёнку, потерявшему отца, ещё и отсутствие материнской любви и ласки? В юности он пережил новую трагедию – смерть в страшных мучениях своей первой жены, к тому же обвинённой посмертно его матерью императрицей и её окружением в супружеской неверности. Рана зажила после второй женитьбы, но тут новый удар: по приказу его матери у него отбирают детей, и его мальчиков, Александра и Константина, воспитывает не он, а опять же его мать – всесильная императрица.

Враждебные отношения с матерью, невозможность воспитывать собственных детей – разве всё это способствует душевному покою и равновесию? И всё время под постоянным надзором материнских шпионов, при насмешках и издёвках её фаворитов (а по-русски – любовников).

Пусть любой мужчина поставит себя на место Павла и ощутит всю глубину его унижения.

Но всё-таки кому и зачем понадобилось представлять не жестокого и неглупого человека деспотом и самодуром, почти чудовищем?

Чтобы ответить на это, разберёмся сначала с вопросом: было ли убийство Павла I таким уж исключительным событием в трёхсотлетней истории царского дома Романовых?

Власть на крови

История династии Романовых и России под их властью отнюдь не сказка и не идиллия: основным цветом времени Романовых был цвет крови, крови народной и крови самих государей. Ну ладно, реки народной крови – дело обычное, а как же быть с кровью помазанников Божьих, кто же осмеливался проливать её?

Начнём с восшествия Романовых на царский престол России. Да, вроде бы в 1613 году Михаил Романов был избран на царство Земским собором, то есть практически всенародно. Но зачем тогда понадобилось казнить как возможного претендента на престол малолетнего сына Марины Мнишек, между прочим, законной (!) русской царицы, ибо она была коронована и помазана на царство по православному обряду в Успенском соборе Кремля – или эти священные обряды ничего не стоят перед земными интересами? Трёхлетний ребёнок (!), «ворёнок Ивашка», был «всенародно» повешен во имя благоденствия новой династии, и никто из ныне стенающих про жестокость большевиков и «слезинку ребёнка» не требует причислить его к лику святых мучеников! Что ж, путь династии, начатый с детоубийства, и закончился детоубийством в июле 1918 года в подвале дома Ипатьева в Екатеринбурге. Страшное начало – страшный конец!

Каждый дворцовый переворот и захват власти, каждое устранение или даже убийство конкурента (пусть даже беспомощного младенца) в борьбе за престол всегда оправдывалось интересами государства и народа. Побеждённый же всегда выставлялся преступником, дураком, пьяницей, сумасбродом: надо же было победителям как-то оправдать свои жестокость и коварство, подлость и корысть.

К концу XVIII века череда дворцовых переворотов с убийствами лиц царской крови обесценила эту кровь, сорвала ореол святости с верховной власти: уже не освящённый Богом закон и не представительный Земский собор определяли, кто будет императором России. Всё решали аристократические кланы, поддерживающие очередного претендента на трон, да штыки расквартированных в Петербурге гвардейских полков с офицерами из той же аристократии. Знать была уже почти готова править сама, обходясь без монарха, но в это время на российский престол взошёл Павел I. Новый император и старая знать сразу не понравились друг другу, но к этому мы вернёмся попозже. Пока же попытаемся определиться, кто был заинтересован в смерти Павла и кто мог быть инициатором заговора.

Наследник

Первое, что приходит в голову, это то, что смерть Павла I, безусловно, была выгодна его старшему сыну Александру – наследнику престола. Павлу в 1801 году было 46 лет, он имел крепкое здоровье и мог бы прожить, обернись всё по-другому, ещё лет двадцать – двадцать пять. И Александру пришлось бы всё это время ждать своего часа, как сам Павел дожидался престола тридцать четыре года. Кроме того, Александр вскоре после рождения был отнят у отца с матерью и воспитывался бабкой – Екатериной II, хотевшей передать внуку престол в обход отца.

Так что объективная заинтересованность в устранении Павла у его наследника была, и трудно сказать, оказался ли Александр лишь игрушкой в руках заговорщиков и прежде всего коварного и хитрого графа Палена, или же он сам в глубине души вынашивал подобный план, почему так легко и дал согласие заговорщикам, предав отца. Но то, что не он был инициатором заговора, а тем более царе- и отцеубийства, пожалуй, несомненно. Более того, став императором, Александр оказался, по сути, заложником и жертвой шантажа тех же сил, что инициировали заговор и привели его к власти.

Кто же мог быть ещё?

«Вольные каменщики»

Они же масоны…. Сколько книг посвящено им, сколько легенд существует о них: будто бы именно они вершат судьбами мира, обладая какими-то тайными знаниями.

Павел I и масоны – загадочная тема. Существует версия о том, что сам Павел в молодости был масоном и в царствование Екатерины «вольные каменщики» видели в его восшествии на российский престол осуществление своих идеалов.

Подобные вещи не могли не вызвать гнева императрицы, рассматривавшей их как угрозу своей власти: в начале 90-х годов XVIII века масонство в России было запрещено, а многие видные масоны подверглись преследованию. С воцарением Павла «вольных каменщиков» ждало горькое разочарование. Да, он снял опалу с конкретных людей, но не потерпел масонства как институт, противный абсолютной монархии, самодержавию. Это вызвало после его смерти появление мрачной легенды, о которой историк Е. С. Шумигорский писал: «По тёмному преданию Павел I, как нарушивший клятву ордена каменщиков, не покровительствовавший им и не разрешавший им собраний, был присуждён масонами к смерти. Как ни увлекательно это предание для талантливого романиста, для историка оно не может иметь никакого значения: в огромной литературе о смерти Павла I нет ни малейшего следа, указывающего на участие в этом деле масонского ордена».

Вроде бы всё предельно ясно, однако мы ещё вернёмся к этому вопросу.

Рыцари белого креста

Мальтийский Орден, а если точно, то «Суверенный Рыцарский Госпитальерский Орден Св. Иоанна Иерусалимского, Родоса и Мальты». Полное название этой легендарной организации содержит некоторые моменты, немаловажные для нашего дальнейшего повествования: во-первых, «суверенный», во-вторых – «Родоса и Мальты». То есть этот Орден в наше время является суверенным государством и своим названием как бы заявляет претензии на острова Родос и Мальта, ныне ему не принадлежащие. И это, на мой взгляд, имеет прямое отношение к смерти Павла I.

Более двух с половиной веков благоденствовал Орден на Мальте, пока в Европе не разразилась страшная гроза – Великая французская революция. В 1792 году она лишила мальтийских рыцарей всех прав и всего имущества во Франции, а в 1798 году морской десант французов под командованием молодого генерала Бонапарта захватил и саму Мальту, навсегда уничтожив государство монахов-рыцарей.

Но тут произошло неожиданное событие…

Ища и не находя поддержки у католических государей Европы, рыцари-иоанниты выбрали Великим магистром (главой) католического ордена православного Российского императора Павла I, который издал высочайший манифест «Об установлении в пользу российского дворянства ордена Св. Иоанна Иерусалимского» и повелел добавить к полному титулу императора всероссийского слова «…и Великий магистр Ордена Св. Иоанна Иерусалимского». В России было создано православное приорство в составе 98 командорств, а знак Ордена, белый восьмиконечный эмалевый крест на чёрной муаровой ленте, разделённый на разные степени, стал одним из высших орденов Российской империи.

Итак, Павел I – Великий магистр (Гроссмейстер) древнейшего рыцарского ордена.

Что это? Мужчина на пятом десятке лет впал в детство и решил поиграть в рыцарей, или же здесь всё-таки что-то другое? Павел хотел объединить европейскую аристократию для борьбы против революционной Франции и революционных идей, подобно океанскому приливу заливавших европейские монархии, грозя смыть их совсем. Да, с позиций марксизма-ленинизма Павел в данном случае ярый реакционер, но где же здесь безумие?

Другой факт быть может ещё важнее.

Став главой «суверенного» Ордена «Родоса и Мальты» он фактически вслед за Орденом заявил свои, а следовательно, и Российской империи (как её император) права на эти острова. Эмблема Ордена была включена в государственный герб России, а Мальта стала рассматриваться как российская губерния, правда временно оккупированная французами.

Россия должна была закрепиться на Средиземном море!

Есть и ещё одно обстоятельство, на которое почему-то обычно не обращают внимания. Мальтийский Орден когда-то обладал огромной собственностью, прежде всего недвижимостью (дворцы, замки, поместья), находившейся в разных странах Европы. Хотя к концу XVIII века он переживал тяжёлые времена, его достояние, тем не менее было ещё велико. Но в 1792-м, как уже было сказано, Орден лишился всего имущества во Франции, а после захвата Мальты и монархи других стран преуспели в расхватывании кусков его собственности. «Грабители» отнюдь не собирались добровольно возвращать награбленное, а Мальтийский Орден не имел возможности противиться этому грабежу и вернуть по праву себе принадлежащее.

Другое дело, когда главой Ордена сделался русский император. Победы над французами Суворова в Италии и Ушакова на Средиземном море показали силу и возможности русских армии и флота, перепугав не только врагов, но и ещё больше союзников России. Павел вполне был способен использовать эту военную силу для возвращения принадлежавшей Мальтийскому Ордену собственности – собственности, которой должен был бы по праву распоряжаться он как Великий магистр Ордена, ну, и как император Российской империи.

Возникают вопросы: хотело ли европейское дворянство иметь своим лидером императора России, были ли европейские государства готовы терпеть постоянное российское присутствие на Средиземном море, собирались ли европейские монархи уступать кому бы то ни было захваченную у Мальтийского Ордена собственность?

Ответ ясен – нет!

Лидер России с такими устремлениями должен был быть устранён вместе со своими идеями – идеями, по мнению европейцев, безумными. В Европе мыслили так: воевать на Средиземном море, в Италии, Швейцарии и проливать кровь русских солдат за интересы Австрии, Англии, папы Римского, всего европейского дворянства Россия просто обязана, но пользоваться плодами своих побед – это уж слишком, так не пойдёт, не сметь! Впрочем, таков извечный подход Запада к России.

Русский флот адмирала Фёдора Фёдоровича Ушакова готовился к совместному с англичанами десанту на Мальту, но прогремел гром среди ясного неба: англичане уже захватили её одни, даже не предупредив своих русских союзников.

Для Павла это известие было настоящим ударом: отношения с Англией были разорваны, из союзника она сразу превратилась во врага, был заключён направленный против неё союз с ещё недавним врагом России Наполеоном, началась подготовка к войне с ней. Соответственно, и сам Павел стал врагом номер один для Англии.

Трагедия приближалась.

Британский лев

Расположенная на островах на крайнем западе Европы Англия, а точнее Соединённое Королевство Великобритании и Северной Ирландии, как называется эта страна сейчас, в силу своего островного положения избегла участи многих европейских стран, часто подвергавшихся опустошительным нашествиям ближних и дальних врагов. Ведь для вторжения на острова сколько-нибудь значительной армии требовался большой флот, которым не обладала ни одна из соседних стран.

В 1607 году была основана первая английская колония в Америке – Виргиния, в 1609-м – первая торговая контора в Индии, в 1600 году первый англичанин Уильям Адамс ступил с борта голландского корабля на японскую землю.

Несмотря на потрясение буржуазной революцией, в середине XVII века Англия всё продолжала расширяться и укрепляться. В конце того же века «Славная революция», свергнувшая с английского престола короля Якова II Стюарта, установила в стране конституционную монархию, отдав власть парламенту, где господствовала аристократия.

В 1714 году на английский престол взошла Ганноверская династия: Георг-Людвиг – курфюрст немецкого княжества (курфюршества) Ганновер стал одновременно английским королём Георгом I, а подданные ганноверского курфюрста стали одновременно подданными английского короля. Уния между Великобританией и Ганновером продлилась до 1837 года, а последним представителем Ганноверской династии стала знаменитая британская королева Виктория.

В 1717 году произошло ещё одно примечательное событие: была создана масонская Великая ложа Англии. Обрело реальное очертание, так сказать «материализовалось», уже давно появившееся сначала в Шотландии, а затем, собственно, в Англии учение, провозглашавшее «объединение людей на началах братства, любви, равенства и взаимопомощи».

История происхождения масонства очень туманна, но заявило оно о себе миру именно в Англии, и каждая новая масонская ложа (кружок, общество) в любой стране мира считалась настоящей лишь в том случае, если на это был дан патент (разрешение) ранее созданной ложи, то есть в конечном счёте Великой ложи Англии или Шотландии.

Масонство стало каналом для проникновения в другие страны идей и взглядов, зародившихся в среде английской аристократии и буржуазии в период становления конституционной монархии после «Славной революции». Идеи, проповедующие ограничение абсолютной монархии, не могли не найти себе места в умах русской аристократии, всё ещё сильно зависимой от власти монарха. Через масонские ложи идеи ограничения самодержавия на английский манер разносились по городам России, создавая почву для появления «агентов английского влияния», как бы теперь назвали таких людей.

А тем временем всё быстрее и мощнее нарастала колониальная активность англичан, приобретшая два основных направления: на западе – Северная Америка, на востоке – Индия. Для колонизации Индии уже в 1600 году была образована английская Ост-Индская компания, вскоре ставшая государством в государстве. Она имела свою армию и военный флот, военно-полевые суды, обладала правом вести войну и заключать мир, чеканила свою монету.

Постепенно оттеснив конкурентов из Франции, Голландии и Португалии, англичане приступили к захвату всей Индии и превращению её в английскую колонию, откуда в метрополию хлынули сказочные богатства. Индия стала главным брильянтом английской короны, охраняемым как зеница ока.

Но путь в Индию вокруг Африки долог и труден, и на повестку дня встал вопрос о защите этого пути и о прокладывании пути нового, более короткого и безопасного. Если взглянуть на карту Евразии, то мы легко можем найти такой путь: от берегов Англии к Гибралтарскому проливу (к этому времени уже контролировавшемуся Англией после захвата в 1704 году у Испании куска её берега и создания на неприступной скале английской морской крепости Гибралтар), от него по Средиземному морю к Суэцкому перешейку, узкой полоской суши отделяющему Красное море от Средиземного, по Красному морю до Йемена, а там уже до Индии просто подать рукой. И, главное, между Гибралтаром и Суэцем этот путь проходит через остров Мальта!

Англичан это не очень беспокоило, пока остров принадлежал дряхлеющему Мальтийскому Ордену. Но вот к нему проявили интерес две крупнейшие державы того времени: Франция – главный соперник Англии по колониальному дележу мира, и быстро набирающая мощь Российская империя, к тому же заключившие между собой союз для борьбы против Англии и похода на Индию. Тут уж английское правительство не выдержало: был задействован весь арсенал средств от чисто военных до тайных операций разведки, чтобы устранить конкурентов и не упустить Мальту из рук.

Надо отдать должное англичанам, ради интересов своей страны они сумели сделать это: Павел I был убит, и внешняя политика России повернулась в нужную им сторону, а наполеоновская Франция была полностью разгромлена коалицией европейских государств, коалицией, созданной в основном английской дипломатией.

Мальта же на полтора с лишним века стала колонией Англии и её мощнейшей военно-морской базой, державшей под контролем всё Средиземноморье.

Но и это ещё не всё. Давайте вспомним Пушкина и его «Евгения Онегина»:

Всё, чем для прихоти обильной

Торгует Лондон щепетильный

И по Балтическим волнам

За лес и сало ввозит к нам…

За лес?.. Да, Пушкин ограничился краткой констатацией факта, не развернув его объяснение. Вроде бы, зачем Англии российский лес? Русский лес, особенно мачтовые сосны, шёл на строительство английского флота, делавшего Англию-Британию «владычицей морей»! А ещё на нужды английского флота из России экспортировалась льняная ткань на паруса, конопля и сделанные из неё канаты на такелаж, дёготь для смоления кораблей.

Присоединение России к «континентальной блокаде», организованной Наполеоном, означало для Англии удар под дых, чего, конечно, англичане стерпеть не могли: любые средства оправдывали цель, и денег на изменение российской политики англичане не жалели.

Кроме того, лес, пеньку, парусину, дёготь производили российские помещики и купцы, по доходам которых тоже был нанесён тяжёлый удар. Естественно, такая политика Павла I не добавила ему сторонников и внутри России.

Многоголовая гидра

Некогда герой древнегреческих мифов Геракл совершил свой второй подвиг из двенадцати, убив страшное бессмертное многоголовое чудовище, губившее всё живое, – гидру. Это едва ему удалось, ибо на месте одной отрубленной головы у гидры тут же отрастало две. Лишь прижигая раны от отрубленных голов огнём, герой смог одолеть чудище.

О чём это я? То, с чем вступил в борьбу Павел, напоминало гидру: оно было бессмертно и вместо одной отрубленной головы вскоре обретало несколько новых. Впрочем, обо всём по порядку.

С тех пор как у человечества появилось государство, сразу появились и структуры управления им, то есть власть. А как же иначе… Общество не может обойтись без власти, без чиновников и воинов: не будь их, в мире наступит анархия с войной всех против всех, установится закон джунглей. Но, содержа армию и бюрократию за свой счёт, давая им различные привилегии, общество в свою очередь требует от них эффективного выполнения своих обязанностей.

Дворянство, зародившись некогда как служивое сословие, получавшее поместья вместе с крепостными крестьянами другие материальные блага и не материальные привилегии за службу государю (царю, императору России), постепенно превратилось просто в привилегированное паразитическое сословие.

В XVIII веке бесконечные дворцовые перевороты сильно ослабили верховную власть России: как уже говорилось, занять престол и усидеть на нём можно было, лишь опираясь на поддержку дворянства, прежде всего его высшего слоя – аристократии, и на силу расквартированных в Петербурге гвардейских полков, в которых офицерами были представители всё той же аристократии.

Но за всё надо платить! И, получив корону Российской империи, каждый новый император раздачей всё новых и новых привилегий расплачивался за неё с дворянством: оно уже не обязано было служить ни в армии, ни на гражданской службе, живя и прожигая жизнь за счёт труда крепостных крестьян. То же произошло и с гвардией: из элитных боевых частей она превратилась в скопище высокородных бездельников, картёжников и пьяниц, прожигавших жизнь или в Петербурге, или же вообще живших в своих имениях, числясь при этом на службе и получая награды и очередные чины.

Особенно подобный паразитизм укрепился при Екатерине II, не имевшей никаких прав на русский трон, зато на котором она оказалась лишь благодаря поддержке дворянства и гвардии. Главное для этой императрицы было удержать свою власть, поэтому паразитизм и казнокрадство верхов («элиты») она старалась не замечать, чтобы не вступать с ними в конфликт и не наживать себе лютых врагов. За такое попустительство всяким безобразиям верхушки она получила от народа страшную крестьянскую войну – «пугачёвщину», а от «элиты» – вящую признательность, благодаря которой вошла в историю почти как эталон мудрости.

По-другому смотрел на это Павел.

Будучи законным императором, он считал, что все – от простого мужика до светлейшего князя – равны перед ним и издаваемыми им законами, все обязаны служить государю. Вот только заставить людей, привыкших к своей исключительности, роскоши, безделью и безответственности, поступиться всем – это действительно на грани безумия. Павел не был подобно Гераклу мифическим бессмертным героем, он был просто человеком и пал в неравной борьбе.

Смерть рыцаря

Тучи над русским императором сгущались, заговор против него расширялся.

Недовольство Павлом российской аристократии нашло живую поддержку английского посла в Петербурге Уитворта (Витворта), правда вскоре высланного из России. Тогда курьером между ним и заговорщиками стала его любовница Ольга Александровна Жеребцова, урождённая Зубова – сестра заговорщиков братьев Зубовых. Через неё передавались английские деньги на подкуп гвардейских офицеров, готовых участвовать в заговоре, но без денег колеблющихся. Хотя и считается, что часть этих денег она присвоила, но какая-то часть «иудиных сребреников», видимо, всё-таки дошла до господ гвардейских офицеров – представителей самых знатных родов России, при виде иностранного золота забывших и про офицерскую, и дворянскую честь, и про присягу на верность императору, и просто про порядочность. И это было за сто с лишним лет до большевиков и пресловутых денег германского генштаба!

И вот Павел и Наполеон решили отправить через Россию и Персию русско-французский отряд для удара по английским владениям в Индии, казаки генерала Орлова двинулись в поход, а с Камчатки в Индийский океан должны были отправиться три русских боевых корабля для нанесения удара по английским торговым коммуникациям (этот факт разбирается в указанной выше книге В. А. Захарова). Час пробил – тут же была дана команда на устранение Павла I: англичане, в отличие от многих хулителей императора (в том числе и современных), не считали его действия глупыми и безумными, а отнеслись к ним очень серьёзно. Я не буду расписывать подробности той трагической ночи с 11 на 12 марта 1801-го: об этом есть горы литературы. Скажу лишь вот о чём.

Убийство Павла I показало всю глубину морального падения русской аристократии. В момент, когда Россия находилась в состоянии войны с Англией, по команде английских (то есть вражеских) агентов, получив английские деньги, люди, считавшие себя цветом русской нации, бросились толпой убивать главу своего государства – человека, которому они несколько лет назад приносили присягу, клялись в верности. Долговременные интересы Родины были в очередной раз принесены аристократией-элитой в жертву своим сугубо эгоистическим сословным интересам.

Ворвавшись к императору в спальню, заговорщики предложили ему отречься от престола. Он отказался, хотя, возможно, мог бы этим сохранить себе жизнь. Тогда заговорщики набросились на него, и завязалась неравная борьба: один против целой толпы – толпы пьяных, озверелых негодяев, готовых пойти на убийство безоружного человека. Перед толпой убийц Павел вёл себя по-рыцарски: он не отрёкся от власти, не вымаливал себе пощаду, он принял неравный бой и пал в нём.

Ищи, кому выгодно

Таково дошедшее до нас со времён Древнего Рима правило, используемое при раскрытии преступлений. Воспользуемся им…

Итак, в ночь с 11 на 12 марта 1801 года в своей резиденции – в Михайловском замке в Санкт-Петербурге – заговорщиками был убит император Российской империи Павел I. На престол взошёл его сын Александр, сразу же заявивший, что при нём всё будет, как при его бабушке Екатерине II, то есть вернутся все вольности дворянские: именно этого ждало от него дворянство, ради этого убивало его отца.

Вот он – момент истины! Пройдёт чуть больше полувека, и логика развития общества вновь потребует создания в России государственного устройства, при котором все будут равны перед законом. Император Александр II – внук Павла I, отменит крепостное право, проведёт ряд реформ, направленных на создание в России гражданского общества, и… будет убит террористом. Виновными объявят членов организации «Народная воля», а аристократия-элита при новом императоре Александре III вновь вернёт себе привилегированное положение и… сделает ещё один шаг навстречу своей гибели.

В феврале 1917 года элита тогдашнего российского общества (космополитичная крупная буржуазия и старая аристократия) вновь предприняла попытку взять всю полноту государственной власти напрямую в свои руки, играя в революцию. Но то, что вышло однажды, удалось и в другой раз, не получилось в третий: слишком сильно раскачанный корабль Российской империи на сей раз перевернулся, похоронив под собой старую элиту, которую сгубили жадность и эгоизм.

Но вернёмся в роковой март 1801 года.

Развитие событий уже вскоре чётко показало, кто ещё был заинтересован в смерти Павла.

Уже 12 марта новый император подписывает приказ генералу В. П. Орлову, шедшему с отрядом донских казаков в направлении Индии: «Господину генералу Орлову 1-му. По получении сего повелеваю Вам со всеми казачьими полками, следующими ныне с Вами по секретной экспедиции, возвратиться на Дон и распустить их по домам».

Что, сразу после гибели отца, истерик матери, в обстановке хаоса и неопределённости, когда даже не вся гвардия присягнула новому императору, нет для Александра в империи более важных первоочередных дел? Для него-то, может, и есть, но для англичан точно нет!

16 марта вышел высочайший манифест, по которому новый император брал на себя лишь звание протектора Мальтийского Ордена, не претендуя быть его главой. 18 апреля вышел указ об изъятии из титула императора России слов: «…и Великий магистр Ордена Св. Иоанна Иерусалимского». 26 апреля новый именной указ Сенату повелел убрать из герба Российской империи символику Мальтийского Ордена.

Всё! Россия отказалась от претензий на Мальту, которая на полтора с лишним века стала английской колонией, главным форпостом Британской империи на Средиземном море. И никто почему-то не назвал за это практичных и расчётливых англичан «безумными». «Безумным» и «играющим» в рыцарей «самодуром» вошёл в историю лишь русский император, пытавшийся сделать то же самое, но для своей страны!

5 июня 1801 года между Россией и Англией была заключена конвенция, восстановившая мирные отношения и все прежние договоры между двумя государствами.

Но и дальнейшие события были не менее показательны.

В 1802 году было учреждено морское министерство, а при нём «Комитет образования флота». Этот комитет высказал мнение (изложенное в книге А. П. Шершова «История военного кораблестроения»), что «при наличии сильной армии назначение флота должно заключаться лишь в обороне берегов и в поддержании престижа на Балтийском и Чёрном морях против Швеции и Турции, всякие же посылки флота в дальние экспедиции, кроме малого блеска, не приносят существенной пользы».

А теперь посмотрим на любопытную английскую карикатуру 1805 года. На ней Наполеон и премьер-министр Англии Питт-Младший делят земной шар, как арбуз, причём Наполеон отрезает себе куски суши, а английский премьер берёт куски с океанами и морями. А теперь соотнесём с этой карикатурой вывод «Комитета образования флота», и нам всё станет ясно. И… горько.

Русская сухопутная армия должна была, просто обязана рано или поздно столкнуться с французской, господству же на море англичан ничто не должно угрожать. И если в 1805 году французский флот был окончательно разгромлен англичанами в Трафальгарском сражении, где Англия потеряла своего лучшего адмирала Нельсона, то угроза конкуренции на океанских просторах со стороны русского флота была устранена без единого выстрела российским же «Комитетом образования флота».

В 1805 году европейским политикам вновь удалось втянуть Россию в войну с Наполеоном вдали от российских границ. Отступление русской армии из Баварии, сражения при Амштеттене, Кремсе, Шенграбене, наконец, катастрофа под Аустерлицем. За что там гибли русские солдаты? За интересы Австрии, Англии, Пруссии. Вскоре следующая война с Францией, уже на территории Пруссии. И снова гибель тысяч русских солдат. Для чего?

1812 год России пришлось встречать практически без союзников, но она одна сумела сломать хребет наполеоновской Франции: через Березину на запад вырвались лишь жалкие остатки Великой армии. Мудрый старик Кутузов убеждал царя, что русской армии не надо идти в Европу добивать Наполеона, так как это выгодно лишь Англии. Но кто ж его стал слушать: пошли!

Победа! Наполеон сослан на остров Эльба, но вскоре бежит оттуда, собирает новую армию и так внезапно вступает в Париж, что на столе у бежавшего нового короля Франции Людовика XVIII, ставшего королём в основном благодаря именно России, обнаруживает ратифицированный тайный договор между Францией, Австрией и Англией о создании союзной армии для войны против… России! Такова благодарность за спасение от смертельной угрозы «цивилизованных» европейцев русским «дикарям»… Наполеон отправил этот договор Александру I, а тот в присутствии австрийского министра иностранных дел Меттерниха бросил его в огонь: дескать, ничего и не было. Ну, не прав ли был император Павел, разорвав отношения с Австрией и Англией и сказав о Наполеоне: «Он делает дела, и с ним можно иметь дело».

В 1854 году пушки англо-французских войск громили русский город Севастополь, а англо-французский флот обстреливал другие приморские города России на Чёрном, Балтийском и Белом морях, высаживал десанты в Петропавловске-Камчатском и в устье Амура. Вот уж действительно: упаси нас, Господь, от таких друзей и союзников, а от врагов мы и сами защитимся.

В 1869 году в основном на французские и египетские деньги был построен Суэцкий канал, соединивший Средиземное море с Красным. В 1882 году Египет оккупировали англичане, и канал оказался в их руках. Свершилось! Англия добилась своего: кратчайший путь в Индию (Гибралтар – Мальта – Суэцкий канал – Аден) оказался весь под её контролем. Её флот стал сильнейшим в мире. Англия, точнее Британская империя, приобрела славу «владычицы морей».

…В 1941–1945 гг. Англия, опять ставшая союзником России, хоть и помогала материально, но второй фронт открыла лишь тогда, когда стало ясно, что Советский Союз справится с Германией один и полностью воспользуется плодами своей победы. Ещё не отгремела канонада под Берлином, ещё гитлеровцы не подписали безоговорочной капитуляции, а в английской оккупационной зоне из немецких военнопленных уже было начато создание воинских частей для будущей войны с Советским Союзом. И когда кто-то по недомыслию говорит, что тогда западные демократии готовились воевать с коммунизмом, то ему следует напомнить, что ни в 1801-м, ни в 1815-м, ни в 1854 году коммунизма в России не было.

Почти как у Агаты Кристи

Итак, от смерти императора Павла в разной степени выиграли и его сын Александр, и русская аристократия, и англичане, и масоны, и многие европейские монархи. Но кто же всё-таки организовал заговор и совершил убийство (речь не идёт о непосредственных исполнителях)? Наиболее широко известна версия, что это дело рук гвардейских офицеров. В. А. Захаров утверждает и, как мы видели, небезосновательно, что это был чисто английский заговор. Позволю себе, однако, высказать собственное мнение.

Вспомним знаменитый детектив Агаты Кристи «Убийство в Восточном экспрессе». Там Эркюль Пуаро расследует загадочное убийство в вагоне поезда, куда не мог проникнуть никто посторонний: есть лишь несколько пассажиров, которые на первый взгляд вне всяких подозрений, так как подтверждают алиби друг друга. Лишь постепенно великий сыщик понимает, что убийцы они все и каждый нанёс свой удар!

Здесь то же самое! Все нанесли свой удар!

Не будь аристократического заговора и будь гвардейцы верны присяге, англичане не смогли бы ничего сделать. Не будь английских денег, не удалось бы купить колеблющихся офицеров. Без масонов и системы их лож, хоть и запрещённых, заговорщикам трудно было бы организовывать каналы общения между собой и англичанами, подбирать людей для участия в заговоре. Мальтийские рыцари втянули Павла в международные интриги вокруг Мальты, что увеличило число его врагов в Европе, обострило отношения с Англией. Наконец, родной сын Александр – наследник престола, своим согласием на участие в заговоре как бы освятил сие преступление, дал заговорщикам в руки знамя со своим именем.

Не сработай хоть одно звено в этой системе, и всё могло бы быть по-другому, но в истории нет сослагательного наклонения…

Реабилитировать… посмертно!

Так кем же всё-таки был император Павел: самодуром, деспотом, безумцем? Или же мудрым государственным деятелем, мыслившим о благе своей страны, о её величии? Второе ближе к истине, и давайте выслушаем мнение о Павле и его царствовании такого видного историка, как В. О. Ключевский: «Я не разделяю довольно обычного пренебрежения к значению этого кратковременного царствования… Инстинкт порядка, дисциплины и равенства был руководящим побуждением деятельности этого императора, борьба с сословными привилегиями – его главной задачей».

Но и идеализировать этого человека тоже не стоит. Да, Павел был умным и дальновидным политиком, раньше других понявшим, с какой стороны грозит России наибольшая опасность в наступающем XIX веке. Он был неплохим организатором и имел широкий кругозор. Но отрицательные черты его характера (упрямство, вспыльчивость, невыдержанность, грубость, способность публично унизить человека, необдуманность поступков, резкость суждений) часто подрывали, а то и сводили на нет многие полезные его начинания, добавляли ему врагов и недоброжелателей.

Конечно, глава государства, особенно такого огромного и сложного, как Россия, должен иметь больше терпимости, такта и дипломатичности. Но разве один Павел был таким? К сожалению, мы знаем в истории, в том числе в нашей российской истории (причём даже совсем недавней), таких персонажей, на фоне «деяний» которых даже самые неблаговидные и сумасбродные поступки императора Павла выглядят более чем здраво и пристойно. И тем не менее этих «деятелей» кто-то старательно преподносит нам как великих политиков и выдающихся реформаторов.

Главное же, что можно сказать об императоре Павле, это то, что он был патриотом своей Родины, чего никак нельзя сказать о его убийцах. И уж, конечно, он не был безумцем.

Российский император Павел I был сыном, и отнюдь не худшим, своего бурного и непростого времени, напоминавшего кипящий котёл страстей. Волею судьбы он оказался в перекрестье интересов многих могущественных сил, которым он мешал. И погиб страшной смертью. Но его врагам этого показалось мало, и была создана лживая легенда об этом человеке, как о самодуре, деспоте, безумце. Сейчас же мы уже можем отличить правду от клеветы и на вопрос, виновен ли Павел I в приписываемых ему пороках, должны ответить: «Невиновен! Реабилитировать… посмертно!»

***

Я не раз бывал в Петербурге. Посещал Михайловский замок, перестроенный после цареубийства. Много лет в нём размещалось Николаевское инженерное училище, из-за чего замок получил название Инженерного. В 1870-х годах здесь учился мой прадед.

В 2003 году во дворе замка был установлен памятник Павлу I: он сидит на троне в полном императорском облачении.

Не раз бывал я и в Павловске – загородной резиденции императора Павла. Вместе с моим товарищем, жителем Павловска, имеющим простую русскую, но такую многозначительную для этого места фамилию Павлов, мы ходили по парку, созданному в английском стиле, прошли мимо разрушающегося Мариентальского замка (по-другому – крепость БИП), построенного по приказу императора (сейчас замок реставрирован, в нём размещаются частная гостиница и ресторан), подошли к его памятнику, стоящему перед дворцом…

Увиденное соединилось с прочитанным в книгах, и перед глазами как бы ожили картины минувшего…

Вершина лета. Вечер – колдовской вечер накануне Ивана Купалы. Впереди ночь, когда по народному поверью расцветает цветок папортника, открывая людям клады, охраняемые нечистой силой. Канун дня Святого Иоанна Крестителя, небесного покровителя Мальтийского Ордена. Солнце всё ниже. Перед дворцом стоят шеренгами гвардейские полки русской армии. Среди них выделяются гвардейские гусары, с накинутыми вместо ментиков барсовыми шкурами, подбитыми красным сукном с серебряным галуном. Появляется процессия мальтийских рыцарей с факелами в руках. Шуршат чёрные мантии с раздвоенными на концах белыми крестами. Своими факелами рыцари поджигают костры из еловых веток: по преданию, на таких кострах в святой земле крестоносцы сжигали окровавленные бинты, снятые со своих ран. Из Мариентальского замка во главе другой процессии идёт в облачении Великого магистра Мальтийского Ордена и с мечом в руке сам император Павел. Яркое пламя костров освещает молча стоящих вокруг рыцарей: как будто время вернулось на пять или шесть веков назад. И надо всем этим таинством – светлое небо северной белой ночи. Сказочное, мистическое зрелище.

Недоброжелатели Павла смеялись над этими ритуалами. Бог им судья. Известно ведь, что часто великое выглядит смешным, а смешное великим, но как бы что ни выглядело, а великое останется в веках великим, а смешное смешным.