№2.2020. Фаниль Кузбеков. Кинзя Арсланов – яркий представитель башкирской народной публицистики. (по трилогии Гали Ибрагимова «Кинзя»)

Учеными-историками давно подмечена такая закономерность, что в эпоху социальных потрясений происходит и более оживленный обмен информацией. В такие периоды истории интенсивнее, чем когда-либо, развиваются информационные службы. Во времена народных волнений, например, когда еще не было периодической печати, распространялись произведения, которые рассматриваются исследователями как народная публицистика. Исследуя народные движения в Англии XIV столетия, В. В. Ученова отмечает, «прямые политические воззвания к объединению восставших становились злободневной народной публицистикой» [2, 131]. При этом она подчеркивает «превращение открытых посланий в страстные воззвания, манифесты, прокламации, призванные побудить людей к оперативному, политически значимому действию» [2, 134]. На жанровое разнообразие народной публицистики обратили внимание и такие исследователи, как Г. П. Макогоненко и В. П. Павлов. Основным условием признания подобных произведений в качестве народной публицистики они считают «их принадлежность трудящимся массам населения, обращенность главным образом к социальным низам, остроту и актуальность социально-экономических и политических идей, выдвинутых для осмысления, … попытку сочетания слова и дела» [3, 4]

Произведения народной публицистики в Башкортостане приобретали своеобразную национальную окраску. В коллективное обсуждение назревших проблем превращалась и процедура составления писем и обращений. В такого рода материалах содержится также стремление убедить царских администраторов поступать так, а не иначе. Например, в письме башкир уфимскому воеводе А. М. Волконскому от 16 ноября 1663 г. наряду со стремлением урегулировать проблемы на основе соблюдения условий присоединения Башкортостана к России, содержится и недвусмысленное предостережение чиновника от опрометчивых шагов: «… наши дела, – ты, князь, до падишаха не доводишь. Теперь наше слово до падишаха доведи. Коли это наше слово до падишаха не доведешь, на нас не гневайся» [4, 70].

Не только силою оружия, но и в результате подобных убедительных писем осенью 1664 г. башкирам удалось добиться принятия послов царем Алексеем Михайловичем. Вернулись они с царской жалованной грамотой, условия присоединения были подтверждены.

Стремление уладить взаимоотношения с помощью письменных обращений наблюдается и перед организацией Оренбургской экспедиции, а также накануне других вооруженных восстаний. Особое место среди произведений народной публицистики занимает «Письмо императрице Елизавете Петровне» идеолога башкирского восстания 1755 г. Абдуллы Алиева, которого в народе в знак глубокого почитания, прозвали Батыршой.

Крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачева, где башкиры принимали самое деятельное участие и составляли значительную часть участников, до основания потрясла российскую монархию. Она произвела глубокий сдвиг в общественном самосознании. Наложила она отпечаток и на башкирскую народную публицистику. Ярким примером тому служит деятельность Кинзи Арсланова (1723-?). Еще отец Кинзи – Арслан Аккулов, всенародно уважаемый старшина Бушман-Кипчакской волости Ногайской дороги участвовал при составлении писем, прошений, иных документов от имени народа. С составления подобных бумаг начинается и деятельность Кинзи. Избранный народом после гибели отца волостным старшиной, он стремился использовать свои должностные функции для защиты интересов трудового люда. Так, в январе 1769 г. он представил Оренбургской губернской администрации донесение, где писал о непосильном грузе повинностей, убеждал власти избавить общинников от дополнительных почтовых перевозок [5].

Слова Кинзи Арсланова не расходились с его делами и поступками. Как только началось восстание, он приводит к Пугачеву отряд вооруженных башкир. Будучи хорошо образованным человеком, он сразу же был принят в штаб повстанцев. Как отмечает А. Н. Усманов: «С приходом Кинзи в лагерь Пугачева в повстанческом центре создается канцелярия на языке «тюрки», появляется аппарат переводчиков, и делопроизводство ведется на двух языках» [6, 39]. Кинзя зовет присоединиться к «Императору Петру III». При этом он использует уместный в данном случае яркий публицистический прием, сообщая о том, сколько людей приняло сторону новоявленного царя: «… из башкир ныне двадцать три старшины и прочие яитския, многое число, полки вседневно являются к нашему государю» [6, 39].

В своей трилогии Гали Ибрагимов показывает своего главного героя в развитии. Убедительно раскрывает формирование основных черт его характера, становление личности народного вождя. Так, естественным представляется влияние отца Арслан-батыра. Как и Алдара, участника Азовского похода, его лично знал и выделял среди других Петр I. Еще до событий, связанных с Оренбургской экспедицией, Арслан в роли народного ходатая, «собрав пятьдесят четыре посланца со всех четырех дорог, сумел доказать властям невиновность большинства вовлеченных в смуту людей и снял обвинение с народа… В 1722 г., прибывший с проверкой генерал вместе с воеводой были вынуждены внимательно отнестись к претензиям народных уполномоченных» [1, 47].

Когда намечалась коронация в Санкт-Петербурге императора Петра III, в делегацию башкир включили и Кинзю. Сказали, что свои наказы собственноручно можете вручить государю. Кинзя вспомнил своего отца: «Теперь мне придется пойти по стопам отца… Отец к встрече с царем готовился тщательно. Собрал документы, свидетельства. Без неопровержимых фактов дело не выгорит… Необходимо думать не только о своей волости – о всем народе. Очень важно изложить на бумаге убедительные факты, от которых не отпереться, продумать четкую форму изложения…» [7, 250].

Помимо отца, мудрым учителем Кинзи выступает Конкас-сэсэн. Когда он ознакомил сэсэна со своей рукописью истории Дэшти Кипчак, тот спросил: « – Ты советовался с кем-нибудь? – Беседовал с устазом Габдессалямом… – Он всего-навсего ученый… В нем говорит книжный человек, потому и мыслит по-книжному. Тебе нужно взглянуть на прошлое глазами своего народа, а не одних только кипчаков». Эти слова глубоко запали в душу Кинзи. Так, исподволь выковывался характер личности, беззаветного защитника своего народа. И выступая от его имени, он находил необходимые и неотразимые слова, как публицист. Он убеждал властей: «В народе брожение. России это, кроме вреда, никакой пользы не принесет. А ведь башкиры – верные слуги российских царей. В походах на Азов и Крым , в войне со шведами они грудью встали на защиту отечества… По первому же приказу они и в будущем готовы вскочить на коней и броситься в бой с любым врагом… Кинзя оттачивал каждую фразу, приводил многочисленные факты… И все же одного письма мало… Надо довести до сведения и других старшин, склонить к тому, чтобы и они написали от своего имени… В скором времени к Кинзе начали стекаться посланцы суун-кипчаков, сенкемов, тангауров, усергенов, бурзянцев…» [1, 477-478].

Обратите внимание: сколько здесь поучительного не то что для начинающего журналиста, но и даже для достаточно опытного публициста. Действительно, для того чтобы выражать общественные интересы большинства, надо хорошо знать чаяния народа, настроение масс и облекать все это в соответствующие формы публицистики. Впитывая и историю, и настоящее своего народа со временем Кинзя сам выступал признанным учителем, прославленным абызом. При этом продолжал учитывать реальные обстоятельства. Вот, например, как отнесся он к тому, что сын оставил занятия для того, чтобы поговорить с ним. Вернувшись после деловых встреч в постоялый двор в Оренбурге, он застал дождавшегося его возвращения сына Сляусина. «Вероятно, удрал с занятий… Есть, конечно, какая-то польза в том, чтобы сидеть в медресе за книгами. Однако самые лучшие уроки преподносит жизнь…» [7, 198].

Послания Кинзи к народу служили коммуникативным средством информационного общения между руководством восстания и трудящимися слоями, публицистика его была актуальна по содержанию и имела огромное влияния на общество. Если учесть то, что в восстании активно участвовали башкиры, что они среди повстанцев занимали значительное место по количеству участников, масштабам выступлений, можно с уверенностью сказать, эти обращения, призывы нашли благодатную почву. В них говорилось о наболевшем, указывались конкретные виновники народного бедствия и пути искоренения социального зла. В творениях Кинзи преобладает документализм. Послания рассчитаны на оперативные ответные действия.

В произведении Гали Ибрагимова, в соответствии с творческими задачами художественного произведения, деятельность героя в данном направлении раскрывается образно, описание персонажа обогащенно романтическими красками и вместе с тем остается в границах художественной правды.