Наиль Усманов. Уфа и Башкирия начала 20-х годов ХХ века глазами американских филантропов

Через уфимское отделение АРА продовольственную и медицинскую поддержку получили и тем самым были спасены от смерти сотни тысяч человек. Свидетельства сотрудников этой организации об Уфе и Башкирии, несомненно, представляют интерес для всех тех, кому не безразлична история родного края. Информация, приведенная ниже, была извлечена нами из документов, хранящихся в архиве Гуверовского института войны, мира и революции при Стэнфордском университете (США), из «Бюллетеня АРА» за 1921 – 1923 годы и из американских газет за тот период.

Первым из иностранных филантропов в Башкирии побывал сам руководитель миссии АРА в России полковник Уильям Хаскелл. В начале октября 1921 года он в сопровождении начальника медицинского отдела Генри Бьюикса и еще одного американца прибыл в Уфу. Здесь его познакомили с обстановкой в Уфимской губернии. Хаскелл пытался выехать на автомобиле в Стерлитамак – административный центр Малой Башкирии, однако осенняя распутица заставила его отказаться от этой затеи. Тем не менее, он был информирован о крайне бедственном положении жителей автономной республики. Вернувшись в Москву, Хаскелл телеграфировал в Лондонскую штаб-квартиру Европейского отделения АРА о том, что жизненные условия обследованных территорий очень плохие и что, вероятно, в ближайшее время придется открыть питательные пункты в Уфе и Башкирской Республике. В Москве Хаскелл дал интервью корреспонденту газеты «Нью-Йорк таймс» Уолтеру Дюранти. В нем он подтвердил, что серьезный и крупномасштабный голод существует в районе Поволжья и к востоку от него. Голод вызван главным образом засухой прошедшего лета, – отметил руководитель миссии. Он заявил, что был поражен той тяжелой обстановкой, которая сложилась в больницах и детских домах Уфы, которые, однако, по его мнению, содержались все же лучше, чем в Самаре. При этом он заметил, что «положение с продовольствием одинаково тяжелое». «В Уфе, похоже, делается все возможное, несмотря на ограниченные ресурсы в распоряжении города», – заявил Хаскелл.

В начале ноября 1921 года в Уфе открылось окружное отделение Американской администрации помощи, которое возглавил сорокасемилетний отставной полковник армии США Уолтер Белл. Началась работа по снабжению продовольствием и медикаментами голодающих Южного Урала. В основном зарубежная помощь через это подразделение АРА пришлась на жителей Уфимской губернии и Башкирской Республики.

Уже первые отчеты Белла и его заместителя Пита Хофстры содержали описание тяжелой жизни населения Башкирии, особенно коренного, в условиях послевоенной разрухи и голода. Фрагменты из этих отчетов, видимо, передавались руководством АРА в американскую печать. В начале 1922 года газеты США дали информацию об ужасающих условиях в ряде регионов России, в том числе и в Башкирии. Например, сообщалось, что здесь замороженные трупы кучами лежали на земле, дожидаясь захоронения, так как работники кладбищ не успевали выкопать могилы для многочисленных жертв голода и эпидемий. «С каждым днем ситуация становится все хуже», – передавало впечатление очевидцев агентство Ассошиэйтед Пресс. Приехавший на короткое время в Башкирию врач из центральной (Московской) конторы Русской миссии АРА Уолтер Давенпорт обследовал здесь около ста различных учреждений. В шестидесяти из них он обнаружил случаи заболевания тифом, что и отразил в своем письме.

Особенно тревожная информация стала поступать в начале 1922 года в Уфимскую окружную контору АРА из Тамьян-Катайского кантона. Белл выехал сначала в Белорецк, а затем объехал башкирские аулы, расположенные в двадцати верстах от города. «Здесь абсолютно не было нормальной пищи за исключением небольшого количества отвратительных суррогатов, – вспоминал он позднее, – практически все собаки и кошки были съедены… Невозможно описать страдания и нищету, которые всюду проявляли себя. Оставшиеся в живых люди выглядели более похожими на скелеты, чем на живые существа». Другой американец, примерно в это же время занимавшийся организацией помощи населению Аргаяшского кантона Башкирской республики, отмечал в своем дневнике: «Мы видели здесь такие вещи, после которых остается только сжимать зубы, когда умники из Москвы заявляют, что на Волге голод хуже, чем дальше на востоке».

Жуткое описание положения в Уфе в феврале 1922 года можно найти в репортаже штатного фотографа американской благотворительной организации Флойда Трэнхема, которые были опубликованы в «Бюллетене АРА». До того как он покинул Москву, его предупредили, что надо быть морально готовым к ужасным картинам голода, но он отмахнулся от этих предупреждений, так как, будучи опытным репортером, повидал в жизни всякое. Позднее Трэнхем признал, что был не прав. Во время фотосъемок в Уфе здания одной из американских столовых он был свидетелем необычного для него происшествия. В нескольких шагах от него на улице упали два истощенных человека. Трэнхем на автомобиле Белла повез этих людей в больницу, однако один из подобранных умер по дороге, а другой вскоре после того как попал в госпиталь. Впоследствии американец уже неоднократно видел падающих от голода людей на улицах Уфы. Привыкшие к подобным картинам горожане, по свидетельству американца, уже почти не обращали на них внимание. Тяжелое впечатление оставило у фотографа посещение одного из городских приютов, который тогда еще не обслуживался АРА. Американца провели в большую комнату, где размещалось около двухсот голодных детей. Врач, сопровождавший американца, показывая на них, говорил ему: «Вот один умерший, а вот – другой. Смотрите, вот этот умирает сейчас». «Без всякого преувеличения, каждые две минуты здесь умирал ребенок», – вспоминал Трэнхем. В ужасе от увиденного зрелища он выбежал на улицу. Здесь его взору представилась еще одна страшная картина: на открытых санях к приюту подвозили около двенадцати детей от двух до десяти лет. Все они были босы, без головных уборов, в рваной легкой одежде. Некоторые были так слабы, что не могли самостоятельно передвигаться. «Я, одетый в костюм авиатора с меховой подкладкой, замерзал на улице, и вы можете представить, как чувствовали себя эти дети», – обращался к читателям репортер. На следующий день он посетил городское кладбище. Здесь, как ему сообщили, в массовых захоронениях в один день погребали до двухсот детей. Американца потрясло, что на кладбище не было никакой ритуальной службы и никто не оплакивал погибших, их тела просто сбрасывали в огромную яму.

В апреле 1922 года, не выдержав трудностей работы в округе, был вынужден уехать врач АРА Френсис Роллинс. Корреспондент газеты «Чикаго дейли трибьюн» встретился со свои земляком. По итогам этой встречи был опубликован интересный репортаж о том, как американцы чувствовали себя в Уфе того времени. На железнодорожной станции Роллинса поразил огромный плакат, вывешенный местными бандитами. На нем было написано: «До шести вечера одежда ваша, после шести – наша». Врач рассказал о том, как грабят ночью на улицах прохожих, снимая с них одежду. «Одежда – более ценное приобретение для воров, чем кошелек», – ссылаясь на доктора Роллинса, сообщала газета своим читателям. Роллинс также рассказал о том, что в округе голодные люди организуют нападения на перевозчиков продовольствия АРА или на обычных извозчиков ради их лошадей. Доктор в свое время боролся с распространением инфекций в Европе, но в Башкирии, как он сказал, одна эпидемия следовала за другой и у него просто уже не было сил сражаться с ними. Американец также рассказал читателям о том, как здесь распространяются эпидемии. Больной и ослабленный голодом человек падал на улице, а случайные прохожие, нуждавшиеся в одежде, раздевали его буквально догола. Так вместе с платьем передавался тиф и другие заразные болезни. «Голодные люди едят тараканов и крыс», – сказал корреспонденту врач. Информации о каннибализме в округе было достаточно много, и он сообщил, что подтверждает случаи употребления голодными людьми в пищу человеческой плоти, так как ему были предоставлены убедительные доказательства.

Американцы, приехавшие в Башкирию, общались с множеством лиц, как с официальными представителями властей, так и с простыми жителями края. Полковник Белл вспоминал, что он был очень хорошо принят в Уфе. В первый же день состоялась встреча с руководителями губернии, представителями Башкирской Республики, а также с местной комиссией помощи голодающим. Позднее Хофстра встретился с членами общественного комитета помощи детям, созданного специально для оказания содействия миссии американцев. В своем отчете заместитель Белла отмечал, что они произвели на него благоприятное впечатление своей заинтересованностью в совместной работе и «интеллигентными лицами». Еще более тепло встречали американцев в Стерлитамаке. Во время нахождения Белла в этом городе стало известно, что первые партии продовольствия из Америки, предназначенные для Башкирской Республики, прибыли в Уфу. Новость вызвала взрыв энтузиазма у встречавших полковника людей. Беллу понравилось отношение «президента» (так он именовался в переписке американцев) Мусы Муртазина и других руководителей автономной республики к деятельности американской организации. Из воспоминаний полковника видно, что они тяжело переживали трагедию своего народа и просили обратить особое внимание на оказание помощи крестьянам, проживавшим в горных районах Башкирии, которые наиболее пострадали от последствий неурожая.

Сравнивая позднее свои отношения с руководителями Уфимской губернии и Башкирской Республики американцы признавали, что в Стерлитамаке им было гораздо легче договариваться. «Здесь не проявляли той явной подозрительности к мотивам деятельности АРА, которую Белл чувствовал в Уфе», – писал один из сотрудников Американской администрации помощи. В мае 1922 года открылась навигация, и американские продукты питания начали перевозить по реке Белой. Все руководство Башкирии вышло вместе с населением встречать первые баржи, прибывшие в Стерлитамак. Когда острота голода миновала, М. Муртазин, если верить информации американцев, открыто заявил, что «каждый башкир, выживший в весну 1922 года, должен быть благодарен за это АРА».

Представляет интерес и отчет Хофстры о посещении им больниц административного центра Малой Башкирии. Он был восхищен самоотверженной работой стерлитамакских медиков. Семь из пятнадцати городских врачей заболели тифом и выбыли из строя, а остальные мужественно выполняли свои профессиональные обязанности. Здесь же Хофстра познакомился с народным комиссаром здравоохранения Башкирской Республики Гумером Куватовым. Вот что написал американец о наркоме: «Он молод, но очень энергичен и содержит свои больницы в хороших условиях, насколько ему позволяют ограниченные ресурсы». Далее Хофстра подчеркнул: «К чести наркомздрава, здесь было много сделано, несмотря на нехватку персонала и материалов». Представитель АРА выразил уверенность, что лекарства, которые поступят в ведомство, возглавляемое Куватовым, будут использованы весьма эффективно. В то же время он обратил внимание на острую нехватку в больницах одеял и постельного белья и отдельно просил свое московское руководство выслать все это в адрес Уфимской конторы АРА для последующего распределения по лечебным учреждениям Башкирской Республики.

Конечно, отношениям представителей страны, правительство которой не признавало Советскую Россию, с руководителями-большевиками мешали идеологические и прочие разногласия. В антикоммунистических взглядах Белла и его сотрудников сомневаться не приходится. В одном из писем в Америку полковник откровенно продемонстрировал крайнее неприятие большевистского режима, ответственного, по его мнению, за тот хаос, в котором пребывала Россия. Белл даже выразил удивление «глупостью масс», терпящих эту власть. Но ни он, ни другие американцы, работавшие в Башкирии, даже в частной переписке не утверждали, что новые власти сознательно мешали филантропической деятельности АРА и тем самым обрекали своих соотечественников на гибель. Весьма показателен следующий случай. В мае 1922 года полномочный представитель правительства РСФСР при Уфимском отделении АРА Лев Тарасов под предлогом того, что местные власти якобы плохо сотрудничают с американцами и противодействуют их деятельности, пытался в Москве добиться решения о переводе окружной конторы в Екатеринбург и сосредоточения помощи в этом регионе. Встревоженный Белл написал своему руководству письмо, в котором просил этого не делать. Он привел аргументы против такого решения и, в частности, заявил: "Противодействие, … которое могло бы помешать нашей благотворительной работе, нами не замечалось».

Следует подчеркнуть, что сотрудники АРА, работавшие в Башкирии, признавали, что здесь как обычные люди, так и официальные лица проявляли по отношению к ним «постоянную вежливость». Один из американцев Уильям Келли писал: «Буйные коммунисты могли на партийных собраниях клеймить иностранную буржуазию, но общаясь с ними напрямую, я не встречал иного отношения кроме максимума учтивости, на которую только были способны их грубые натуры». Отмечая, как ему казалось, «невероятную некомпетентность» местных руководителей, Келли все же признавал: «Я никогда не чувствовал, что они умышленно старались саботировать нашу работу».

Летом 1922 года в России был собран в целом неплохой урожай. Положение стало постепенно налаживаться. Однако АРА решила продолжить свою благотворительную деятельность в стране еще на один год. В письмах и отчетах, посылаемых американцами из Башкирии, теперь уже можно было найти свидетельства о позитивных изменениях в жизни населения края. Фотограф Трэнхем, вторично побывавший здесь в июне 1923 года, отмечал: «Сейчас Уфа представляет собой совершенно другую картину. Изумление, вот что я чувствовал во время посещения знакомых мест». Его пригласили в тот детский дом, который ранее произвел на него столь тяжелое впечатление. Дети на это раз были сыты, ухожены и хорошо одеты. Но лучше всего благополучную ситуацию характеризовали, как писал фотограф, их «маленькие улыбающиеся лица».

Из архива: февраль 2009г.