№8.2023. Татьяна Ожогина. Глава шестая. Продолжение. О музах, музее и равноправии

– Ази, двази,

призи, зизи,

Пятом, мятом,

шума, рума,

Дуба, крест. –

На последнем слове Ладин палец уперся прямо в мою грудь.

 – Тебе мыть посуду – все по справедливости!

– Считалочка для малышни, по-твоему, справедливый способ? – возмутился я. – Прочирикала что-то невразумительное, а Тимка посуду должен мыть! В следующий раз будем решать по-моему.

– А по-твоему – это как? – прищурился капитан Капуста.

– По-честному! Подсчитаем и определим, чья очередь наступила.

– А если неочевидно, чья? – переспросил капитан Капуста.

– Другой способ найдем, проверенный временем. А считалочки – это развлечение для малышни от двух до пяти, – заключил я, заканчивая уборку на камбузе – так моряки кухню на корабле называют.

– Тогда идем в музей! Там, под слоем вековой пыли, и поищем справедливые способы, – предложил Аристарх Мефодьевич.

Про вековую пыль, это он верно заметил. По правде говоря, пыли самой в музее немного. Наоборот, кругом витрины, стены гладкие, как в больнице, тишина. «Это не трогай, туда не лезь, говори шепотом!» И тетки там работают, вылитые дементоры, посмотришь на них, и так пыльно на душе становится. Кажется, еще секунда и тебя тоже под стекло поместят.

Но при виде капитана, дементоры сразу человеческий вид приняли, защебетали, заулыбались и стали всякие интересности рассказывать.

Например, оказывается, что медведь – это зашифрованное имя зверя, а настоящее-то и позабыли. А переводится оно – «тот, кто ест мед». Слово «змея» тоже зашифрованное, и произошло от слова «земляная, ползающая по земле». Древние люди верили, что звери, птицы и духи понимают человеческий язык. Позовешь зверя настоящим именем, и он явится к тебе в гости или наоборот спрячется, и охота будет неудачной.

А потом нас провели в зал Шульган-Таш. Я и не знал, что у нас в Башкирии есть такая огромная пещера: многоэтажная, с высоченными залами и сталактитами вместо люстр, с озерами и рекой внутри. Настоящий драконий дворец!

Но самое удивительное, что в этой пещере сохранились рисунки древних людей – мамонты, носороги, лошади...

– Подумать только, 20 тысяч лет назад какой-то мальчик нашел краску и разрисовал стены жилища, пока родители были на работе! Может, и попало ему так же, как и мне, когда я в четыре года маминой помадой машинку на обоях нарисовал, – размышлял я вслух.

– Нет, Тимка. Рисунок в далекой древности был своего рода колдовством, магией. Изображая зверей, люди верили, что притягивают удачу на охоте. Добычи будет много. Вот только считать ее тоже нельзя, иначе духи леса позавидуют, разозлятся и навредят, – заметил капитан Капуста. – Кстати, суеверия очень живучи, и запрет на счет дошел и до наших дней. Люди не помнят, с чем это связано, и говорят, например, что неприлично пересчитывать, кто сколько всего съел.

– А ведь хочется посчитать, кто сколько рыбы поймал. Неужели не считали?

– Конечно считали. Но использовали свой тайный язык, чтобы духов запутать. Например, «одинцы» – один, «двази» – два.

– Как в той абракадабре из Ладиной считалочки? Получается, это зашифрованные числа? Чтобы удачу не потерять? Теперь понятно. Поверишь во всякие приметы, когда на мамонта с копьем побежишь. Это же опасно!

– Тяжело и опасно. Первые люди сталкивались с трудностями постоянно. Но выполнять работу было необходимо. Стали придумывать способ, чтобы распределять работу по-честному, не обижая остальных. Тогда и родились первые считалки. Кому выпало по считалке, тот и выполнял самую опасную работу.

– Ага, вот почему в конце Ладиной считалочки – крест, то есть могила.

– Торопишься ты с выводами. Крест вовсе не могила. Люди раньше обменивались товарами. Как все запомнить? Делали зарубки, каждая десятка обозначалась знаком, похожим на крест. В Ладиной считалке крест – это тоже десять. Кстати, выражение «заруби себе на носу» – из этой же истории.

 – Хорошо, что сейчас можно в смартфон все записать. А то бы так и ходили с зарубками на носу – и больно, и неудобно. Зарубки-то только в зеркале видны! Опять-таки хорошо, когда нос длинный, а если кнопочкой, как у Лады? Там и для пяти зарубок тесно, – начал рассуждать я.

– Эх, ты! Руки – в брюки, нос – в карман – вот и весь наш атаман! – засмеялась Лада. – Нос – это специальная дощечка для зарубок.

– Зачем же дощечку «носом» назвали?

– Ее всегда с собой носили. Поэтому и нос! Обычный крестьянин один нос имел, а у торгового люда таких дощечек с зарубками несколько десятков. А ты заруби себе на носу, то есть запомни: даже обыкновенная с виду детская считалочка может быть ключом к невероятной тайне и даже кладу, а музеи – это не пыльные полки, а настоящая машина времени, вот только с местными музами нужно общий язык найти, – и Лада кивнула на строгую тетеньку, молча сидевшую в углу зала.